– Как ты доставишь камни? – наконец спросил Нуму один из жрецов.

– Не знаю, – потупившись, ответил каменщик.

– Придумай что-нибудь, – велели жрецы и ушли.

Нума уныло смотрел себе под ноги, прекрасно понимая, какая участь его ожидает, если он не выполнит повеления жрецов.

Тем временем начали роптать измученные работники; от холода многие захворали, а один даже заплутал в буране и сгинул в снегу. Нума, не зная, что делать, попытался сдвинуть с места один сарсен, но все было напрасно – салазки вязли в сугробах. Даже шуточки Тарка больше никого не подбадривали. В конце концов каменщик решил отпустить работников домой, но жрецы ему не позволили.

– Верховный жрец велел доставить камни в святилище, – напомнили они Нуме.

Трое мужчин пытались сбежать, но жрецы поймали беглецов и до полусмерти отхлестали плетками.

Два дня Нума с тысячей работников мерзли на вершине гряды. Им оставалось только уповать на милость богов и надеяться на чудо.

Длух пересилил свой гнев и сообразил, что надо делать.

Алтарную площадку в святилище спешно очистили от снега. Верховный жрец принес в жертву богам шесть баранов и взмолился:

– О бог Солнце, к тебе взывает твой верный служитель! Помоги!

Потом, превозмогая сомнения, он заявил жрецам, что по воле богов святилище обязательно будет построено в срок.

Бог Солнце внял мольбам.

На третий день с юго-запада подул теплый ветер, налетели дождевые тучи, и ливень растопил снега, а к ночи ветер сменился и ударил мороз. Утром Нума потрясенно оглядел окрестности: в ясном небе ярко светило солнце, а меловые холмы покрылись сверкающей ледяной коркой. Нума топнул и подпрыгнул, проверяя лед на прочность, а затем швырнул увесистый булыжник, но ледяной покров даже не треснул, а камень заскользил по гладкой поверхности.

– Вот теперь мы сарсены дотащим, – усмехнулся Нума.

Работники торопливо соорудили огромные салазки, снова обвязали сарсены кожаными веревками и поволокли массивные камни к святилищу. Однако же трудности не прекращались: втаскивать сарсены на гряду стало легче, а вот с вершины камни скользили по пологому склону, и их приходилось удерживать изо всех сил. Дважды огромный сарсен срывался, подминая под себя работников, – так погибло двадцать человек и сотни получили увечья.

Морозы стояли целый месяц. К празднику зимнего солнцестояния все сарсены доставили в святилище.

Казалось, опасность отступила, но Нуму не отпускала тревога – он глядел на суровые лица жрецов и непрестанно думал о том, что должен в срок обработать и установить десять камней.

Нума и его каменотесы трудились не покладая рук. Сарсенам спешно придавали нужную форму, а груды щебня собирали в глубокие корзины и оттаскивали их в ямы, вырытые неподалеку от святилища. Сотни людей устанавливали готовые камни стоймя на места, указанные жрецами. Коротышка-каменщик выбивался из сил, следя, чтобы при этом не допустили ошибок.

Тарк ежедневно виделся с Нумой, но не замечал в приятеле никакой враждебности.

Новорожденную девочку назвали Пийя. Тарк навестил Катеш и спросил:

– Нума знает?

Катеш замотала головой:

– Нет, что ты!

– А он на тебя не гневается?

– Я редко вижу его, он все время в святилище, ему со мной некогда и словом перемолвиться, – ответила она.

– Мне он тоже ничего не говорил, – задумчиво произнес Тарк.

После рождения дочери Нума действительно редко виделся с женой. Тарк знал, что каменщик зачастил к рабыням, но решил, что приятель ищет разнообразия.

Катеш твердо намеревалась хранить верность мужу и холодно встречала бывшего возлюбленного.

– Между нами все кончено, – объявила она.