Один из русских убежал. Донешка толкнул Бейази в лодку, потом придержал мину за одно из опоясывающих ее колец. Русский уже вернулся с длинной веревкой. Донешка привязал один конец веревки к кольцу и осторожно притянул мину к борту, потом повернулся к Бейази.

– Ложись.

Турок покорно лег на мину, держась обеими руками за крюки. Пока Донешка удерживал мину, его подручные привязали турка руками и ногами к кольцам. Потом Донешка ногой оттолкнул мину.

– Вперед, – приказал он. – Мы отбуксируем господина Бейази на середину Босфора. Так он на что-нибудь натолкнется.

– А если нет?

– Мы будем неподалеку, – ответил Донешка.

Им понадобилось минут двадцать, чтобы доплыть до середины течения. Мина была очень тяжелой. К счастью в этот утренний час прогулочных катеров не было. Зрелище плавающей мины с привязанным к ней человеком, могло бы заинтриговать туристов.

– Стоп! – сказал, наконец, Донешка. Все трое страшно устали.

Они были посреди Босфора. Внизу по течению в тумане виднелись множество судов, плывущих вверх по Босфору. Донешка отвязал веревку и бросил ее в воду. Мина медленно поплыла к кораблям.

– Приятного путешествия, господин Бейази! – с иронией крикнул Донешка. И он добавил:

– Сдохни, ублюдок.

Бейази ничего не ответил. Закрыв глаза, он думал о матери, которая будет беспокоиться, не увидев его.

Налегая на весла, русские вскоре пристали к берегу.

Рулевой турецкого судна «Корун» рассеяно вглядывался в Босфор и вдруг заметил плывущий прямо на корабль предмет. Подумав, что эта рыбацкая лодка, он включил сирену, чтобы дать сигнал об опасности.

Предмет продолжал плыть прямо на него.

Включив еще раз сирену, обеспокоенный рулевой взял бинокль. Через пять секунд он крикнул в машинное отделение: «Стоп машина, полный назад!»

Он воевал и мог распознать мину. Рулевой лихорадочно включил сигнал тревоги и сирену. Экипаж поспешил к местам эвакуации.

Мина плыла всего в двадцати метрах от «Коруна». Экипаж в ужасе заметил привязанного к мине человека в форме. У моряков не было времени посочувствовать ему.

Судно потряс глухой взрыв, и впереди по левому борту в небо взмыл водяной гейзер высотой пятьдесят метров. Через пробоину размером два на три метра вода хлынула в носовой трюм.

«Корун» стал тонуть и через три минуты оказался на дне Босфора, надстройки, возвышавшиеся над верхней палубой, едва виднелись над водой. От лейтенанта Бейази остался один эполет, который нашел разъездной торговец чаем на европейском берегу.

Слегка побледневшие русские видели взрыв их жертвы. Один из них тихо заметил:

– Смелый парень.

– У нас есть еще работа, – сказал Донешка.

В очередной раз они проехали мимо парома. Через десять минут они были у Кризантема. О нем можно было думать все, что угодно, но Донешка всегда доводил дело до конца.

Нисколько не прячась, трое русских толкнули решетку и вошли в сад.

Кризантем в подвале спокойно сжимал в правой руке старую испанскую пушку. Он тщательно прицелился в одного и нажал на спуск. Никогда не стоит убивать жену турка. Они этого не понимают.

Русский получил пулю в живот. Со страшным хрипом он согнулся пополам и повалился на цемент. У него не было шансов выкарабкаться, поскольку Кризантем крестообразно надрезал пули и натер их луком, отчего могла возникнуть инфекция.

Кризантем продолжал радостно опустошать обойму. Второй русский упал с двумя пулями в груди. Когда он упал на цемент аллеи, Кризантем всадил в него еще одну пулю, которая разнесла ему висок. Потом он вставил другую обойму и стал ждать.