Кормовая часть грациозно приподнялась над водой и с ужасающим треском врезалась в деревянный дом, который тут же рухнул. Но цементная набережная устояла. Однако листовое железо лопнуло, словно бумага, и на деревянные обломки посыпалась груда ящиков.

В конце концов, судно остановилось. Оно на шесть метров углубилось в набережную.

Озадаченные гориллы, Кризантем и Лиз смотрели на Малко. Тот спрыгнул на набережную. Вдруг он улыбнулся и вытянул руку.

– Сработало, – сдержанно произнес он.

Два ящика разлетелись вдребезги. На набережной валялись длинные черные предметы. Малко показал один из них.

– Вы уже видели разобранный пулемет?

Остальные не успели ему ответить. Их оглушили полицейские сирены. Отовсюду съезжались машины турецкой безопасности. Полицейские быстро выставили оцепление вокруг врезавшегося в набережную судна. За руль зацепилась веревка с бельем, образуя необычную гирлянду.

Турецкий полицейский подобрал обломок ящика и показал его товарищам. На нем было написано русскими буквами размером в двадцать сантиметров: «Запчасти для тракторов из СССР».

Вокруг валялись не менее двадцати стволов крупнокалиберных пулеметов…

– Я знаю капитана, которого ждут неприятности, – пробормотал Малко.

– Копы быстро приехали, – заметил Джонс.

– Последний подарок нашего друга Бейази, – подвел итог Малко. – Он знал, что оружие, которое он потребовал для «своей» революции, привезут на этом судне. Остальное – вопрос организации.

Лиз сильно взволновалась.

– Да, это не была авария, – продолжил Малко. – Веревки перерезали в нужный момент. Это был единственный способ взглянуть на груз. В противном случае ящики выгрузили бы ночью в пустынном месте. Наверняка они предназначались и для других стран.

– Но жители дома? – ужаснулась Лиз.

– Их эвакуировали этой ночью.

Молодая шведка рассеянно смотрела на капитана судна, оживленно беседовавшего с турецким капитаном, который вежливо интересовался у него, устанавливают ли в России на тракторы крупнокалиберные пулеметы.

В любом случае было тяжело, очень тяжело собрать трактор из пулеметов.

– Пойдемте, – сказал Малко. – Представление окончено. – Нужно…

Он не успел закончить

– Ложись!

Лиз посмотрела на него большими глазами. Послышался странный свист. Малко схватил девушку за руку и сделал ей подножку.

Гориллы послушно упали на землю. Кризантем присел у парапета.

Другой свист рассек воздух в том месте, где секунду назад находилась голова Малко.

– Черт возьми, в нас стреляют!- заорал Брабек.

Гориллы мгновенно достали свою артиллерию. Брабек – свой отменный никелированный кольт 45 магнум, Джонс – армейский кольт, а Кризантем – свою старую пушку.

Ошеломленная толпа собралась вокруг их группы. Представьте себе пятерых человек, которые бросились бы на землю на площади Оперы в полдень… Турки задавали себе вопрос, не адепты ли это новой религиозной секты, как вдруг одна женщина заметила револьверы. Она пронзительно закричала и показала пальцем на Брабека.

Толпа сразу же обратилась в беспорядочное бегство. Зеваки столпились метрах в десяти от них.

Позади Джонса от моста отлетел осколок камня. Он инстинктивно выстрелил.

– Во что вы стреляете? – крикнул Малко.

Сконфуженный Брабек не ответил. Он выстрелил наугад, в воздух. Ситуация становилась деликатнее. Стрелять могли только с небольшой площади перед мостом. Но там было полно народу. Машины, прилавки рынка, прохожие…

Стрелять могли и из окон домов, выходивших на площадь.