— Ты недавно в Москве, угадал?

— Я училась здесь, провожу исследование, но…

— Дай угадаю по твоему акценту — ты с Северного Кавказа? Из Минвод или Владикавказа?

— Ты догадлив, — ответила Катенька. С каждым глотком ледяного пива к ней возвращалась уверенность. Чего она не замечала, так это того, что на носу у нее осталась пена от пива, а одежда выдавала в ней приезжую провинциалку. — А ты москвич?

— Родился я в Питере.

— Как романтично! В городе Петра Великого! Окно в Европу.

— Ты правда так считаешь? — спросил Максим. — Я, например, считаю именно так. Честно говоря, это тихая заводь, поэтическая тихая заводь, город пустых дворцов. Но там жив дух свободы. Возможно, это и сыграло определенную роль в том, что я работаю в фонде «Возрождение». — Он подергал лацканы куртки.

— Как ты меня нашла? Чем занимаешься?

— Я прочла твою статью об НКВД во времена репрессий в «Вопросах истории», ну и, разумеется, слышала о тех исследованиях, посвященных жертвам репрессий, которые проводятся «Возрождением», вот я и позвонила. Очень любезно с твоей стороны, что ты согласился так быстро встретиться.

Максим выглядел столь робким, что Катеньке пришло в голову: он согласился с ней увидеться только потому, что она девушка, но она тут же отбросила предположение о столь низменных мотивах у такого бескорыстного борца за правду.

— Я пишу кандидатскую по Екатерине Великой…

— Тогда что заставило тебя оставить этот изысканный, благородный, романтический двор императрицы ради отвратительных убийц-психопатов сталинской эпохи? — наклонился к ней Максим, пристально глядя на девушку карими глазами.

— Не знаю, — призналась она. — Я не хотела браться за эту работу. Поначалу я отказалась.

— Но потом все же согласилась? Ты когда-нибудь встречал человека настолько красивого и загадочного, что не мог ему отказать?

— Очень редко, — признался он, склонив голову набок и вызывающе глядя на нее.

— Я имела в виду, в своих исследованиях, — холодно уточнила она, откидываясь на спинку дивана.

— Да, по своей работе я нередко встречаю людей, которых так потрепали зубы прошлого, что я готов сделать все, лишь бы они обрели самих себя, — в этом мое призвание. — Теперь он казался молодым и открытым — Катенька решила, что таким он ей больше нравится.

— Я встретила как раз такого человека. Ее зовут Роза Гетман, ей так досталось от прошлого, что я просто обязана ей помочь…

Максим внимательно слушал, как Катенька рассказывала о своем путешествии в Лондон, об олигархе, его дворце, прогулках по Риджент-парку, как она звонила человеку, бывшему единственной ниточкой, связывающей Розу с прошлым, — влиятельному старому коммунисту, — как ездила на встречу с ним…

— Эта история похожа на миллионы историй, на тысячи дел, над которыми я сейчас работаю, — наконец произнес Максим. — С деталями, извини, помочь не смогу — много работы, но дам несколько набросков, в каком направлении следует двигаться… Знаешь, позвони мне на следующей неделе, я свяжу тебя с коллегой, который как раз тебе и нужен.

Он хлебнул пива, и Катенька поняла, что разговор окончен. Его заигрывания она отвергла, а случай, которым она интересовалась, был таким заурядным, что Максим не видел смысла ей помогать.

— Кстати, кто был этим старым коммунистом? — спросил Максим, вставая.

— Его фамилия Сатинов, — ответила Катенька, думая, как она скажет Розе, что нигде не нашла поддержки.