Задав вопрос, я схватил его руки и сжал их так, что хрустнули кости.

— Прекратите! — закричал он. — Я скажу вам все!

— Ну, хорошо! Только говорите правду! Пока у нас нет причин лишать вас жизни, уверяю вас, что в наши планы не входит ничего подобного, но если вы своей ложью причиняете нам вред, то подтолкнете нас к неприятным для вас действиям, о которых мы сейчас и не помышляем, а платой вам станут нож или пуля!.. Где находится первый пост?

— Недалеко отсюда, — ответил он, остекленело уставившись на мои руки, которые сильно сжимали его кисти.

— И как долго нам скакать до него?

— Да с добрых полчаса.

— Опишите местность! Но одна-единственная неверная примета будет стоить вам жизни!

— Отсюда надо ехать по лугу, который вы видите перед собой. Потом снова начнется лес, который тянется вверх по склону. На противоположном склоне высотки есть небольшой водоем — возле него и располагается пост.

— Лес там очень густой?

— Да. Но там есть нечто вроде просеки, ведущей наверх и к водоему.

— А можно ли с высоты обозреть местность, по которой мы поедем?

— Нет. Обзор будут заслонять высокие деревья.

— Все ли пятеро индейцев находятся у водоема?

— Конечно, но так как они должны добывать себе мясо охотой, то очень даже возможно, что один из них находится на обращенном к нам склоне. Тогда он может заметить, как мы подъезжаем.

— Чем они вооружены?

— Стрелами и копьями.

— Как зовут их вождя, я хочу сказать, вождя тех индейцев, которые собрались в Альмадене?

— Не знаю, кто ими распоряжается, туда должен был подъехать Большой Рот, с которым Мелтон заключил договор.

— Этого достаточно. Других сведений о Мелтоне мне пока не надо. Вы уже были однажды в Уресе и знаете дорогу, которая ведет оттуда в Альмаден-Альто?

— Да.

— Может быть, она проходит мимо водоема, у которого поставлены часовые?

— Да, это так, именно у водоема дорога из Уреса соединяется с дорогой, идущей от асиенды.

Свои вопросы я задавал не без умысла, думая при этом об асьендеро, чиновнике и трех полицейских, которые, как теперь оказалось, должны были проехать мимо постов и, вполне вероятно — попасть в руки краснокожих. Виннету тоже считал, что так может случиться, потому что, услышав ответ Плейера, он встал и сказал:

— Мы должны ехать, чтобы спасти белых людей, недостаточно опытных и наблюдательных, чтобы заметить опасность, которая может встретиться им на пути.

— Так мой краснокожий брат полагает, что…

Фразу я не докончил, но бросил выразительный взгляд на Плейера. Виннету понял меня и ответил:

— Этот бледнолицый не обманул нас, он сказал правду из страха перед кулаком Олд Шеттерхэнда.

— Но теперь еще день. Если мы тронемся в путь немедленно, то нас могут увидеть, когда мы поедем по открытой прерии!

— Виннету не так неосторожен, чтобы его могли обнаружить юма. Он не поедет прямо, по следу пленного, он сделает крюк к югу. Именно оттуда приедут пятеро белых из Уреса, и мы должны разглядеть их след, тогда как вечером мы ничего не сможем увидеть.

Он был прав, как всегда. Мы опять привязали Плейера к его лошади и покинули место отдыха, свернув с прежней дороги на юг. Ровная, поросшая травой лужайка, по которой мы должны были проехать, вытянулась в этом направлении на большом расстоянии.