Эдуард встал и налил себе вина. Элеонора! Хорошо бы сейчас быть с ней, наслаждаться ее шелковистой кожей, теплым смуглым телом, а не сидеть в пустых покоях, вспоминая прошлое.

Он отпил вина. Пропади пропадом это прошлое. Хорошо бы оно оставило его в покое. У него столько планов, а тут де Монфоры и тайные общества, преследующие его по пятам.

— Возвращайся в могилу, Симон! — в ярости прошептал Эдуард, но ответом ему были темнота да вой ветра. Эдуард подошел к окну и сквозь щель в ставнях всмотрелся в темноту.

Рядом с бурлящей рекой его столица казалась спокойной, но он знал: это лишь видимость. Последователи Симона, бесовские синклиты с их тайными заговорами, собираются во тьме и готовят убийства, измену, мятеж. Крысы бегают по норам и сточным канавам Лондона, и замыслы их зреют, как язвы, наливаясь желтым гноем. Королевские осведомители не сидят без дела. Все указывает на скорую смуту. И мятежники уже действуют. Странное самоубийство в церкви Сент-Мэри-Ле-Боу каким-то образом связано с ними, в этом король не сомневался, но на сей раз Барнелл, старый хитрец-канцлер, настигнет предателей и расправится с ними.

В дверь постучали, потом ее открыли, и в покои вошел человек, которого Эдуард ждал, — Роберт Барнелл, епископ Батский и Уэльский, лорд-канцлер Англии. Изобразив едва заметный поклон монарху, он опустился в единственное кресло, утирая толстое распаренное лицо широким рукавом с меховой оторочкой.

— Господь храни ваше величество, — прохрипел Барнелл, пересиливая одышку. — Не понимаю, почему вы всегда забираетесь на самый верх во всех домах, замках и дворцах, где останавливаетесь.

Эдуард ласково улыбнулся — ни показной любезности, ни привычной при дворе лести. Они с лорд-канцлером старые друзья, вместе воевали против общих врагов. Король доверял Барнеллу, как себе. А у Барнелла, несмотря на его толщину и важность, был поразительно острый, изощренный ум, который не подводил его, чем бы толстяк ни занимался — подготовкой государственных документов или поиском врагов короля, будь то дома или за рубежами Англии.

— Вам известно, милорд Барнелл, — не без язвительности отозвался король, — почему я предпочитаю верхние этажи. Убийце надо быть очень изобретательным, чтобы одолеть высокие стены и обойти стражника на узкой лестнице. Что сказал ваш человек?

Барнелл покачал головой.

— Ничего не сказал, — медленно проговорил он. — И уже ничего не скажет. Сегодня утром его труп выловили из Темзы. Горло перерезано от уха до уха.

Эдуард засопел от досады.

— Опять заговорщики!

— Да, — ответил Барнелл. — Тем не менее теперь мы знаем точно, что в Лондоне замышляют измену и бунт.

— И то, что случилось в церкви Сент-Мэри-Ле-Боу, — часть их замысла? — спросил король.

— Да, — прошептал лорд-канцлер.

— А как раскрыли вашу ищейку? — спросил Эдуард.

Барнелл пожал плечами.

— Это лишь мое предположение, — медленно отозвался он. — Но думаю, что рядом со мной, в моей канцелярии, есть еще одна!

— Здесь?! — воскликнул Эдуард. — Королевский чиновник работает на поборников де Монфора, плетущих заговор против короля?

Барнелл кивнул.

— Только так, — твердо проговорил он, — мог быть раскрыт мой человек. Кто-то из чиновников получил доступ к тайнам, которые его не касались. Возможно, он и не заговорщик вовсе, а просто его сгубило корыстолюбие — польстился на кошель с золотом.