– Но если содрать с вас ваши роскошные одеяния, вы оказываетесь заурядным человеком. И неплохим экземпляром аристократа… Не волнуйтесь, господин Граверо. Моя честь не зависит от случайности рождения. Она запечатлена в моей душе. Ловите!

Он бросил на постель второй пистолет.

Жерве взял его в руку и с сожалением оглядел себя.

– В таком вот виде?

– Графа беспокоит, что он уйдет из этого мира таким же, каким пришел в него? – насмешливо спросил Жан. – Конечно, это не так импозантно, как быть одетым по французской моде, не так ли? Ладно, подожду, пока господин граф облачится соответственно…

– Жанно, Бога ради! – вырвалось у Люсьены.

– Опера, Комеди Франсез, – прошептал Жан Поль. – Однако ты плохо ведешь дела, любимая, иначе не стала бы платить авансом…

– Я готов, – сказал Жерве. – Хотя в такой ситуации…

– Мы оба, скорее всего, умрем, – улыбнулся Жан. – Это вас беспокоит, месье? Жаль. Вчера вы могли бы устроить все так, как вам было угодно… Вы готовы?

Он увидел, как расширились глаза у Люсьены. Но взгляд ее был устремлен мимо него.

– Хватайте его! – заревел граф де Граверо.

Жан обернулся. Кучер и трое лакеев ломились в дверь.

Жан вздохнул и поднял пистолет.

– Похоже, – с сожалением произнес он, – мне придется убить кое-кого из вас…

Люсьена услышала, как щелкнул курок в руке Жерве ла Муата. Она успела заметить, как он поднял пистолет, и в ту же секунду бросилась на него. Она опоздала. Но все-таки успела толкнуть его под руку и тем самым спасти Жану жизнь.

Выстрел прозвучал в маленькой комнате оглушительно.

Люсьена увидела грибовидный дымок и вспышку оранжевого огня. Жан Поль Марен дернулся, неожиданно обмяк и повалился на спину. Когда он уже оказался на полу, пистолет выпал у него из рук.

– Вы… вы застрелили его, – прошептала Люсьена. – Вы выстрелили ему в спину…

Жерве улыбнулся.

– А куда же еще, вы хотите, чтобы я стрелял… в пса? – сказал он.

Руки Люсьены взметнулись, и ее острые ногти едва не вцепились ему в глаза.

И тут Жерве ла Муат, граф де Граверо, которого обучали всем необходимым искусствам, в том числе и тому, как обращаться с женщинами из низких сословий, замахнулся и ударил ее так, что она отлетела к очагу.

– Пошли, – сказал он своим слугам, – лучше всего оставить их здесь… обоих…

Однако в дверях он обернулся и взглянул на Люсьену. Она привстала на одно колено, и отсвет вспыхнувшего огня окрасил ее тело золотистым сиянием. На нее стоило посмотреть.

“Никогда до конца своих дней, – подумал Жерве ла Муат, – не забуду я эту картину…”

Потом он вышел за дверь, неслышно прикрыв ее за собой.

3

Тележка дровосека спускалась по крутой дороге, ведущей к берегу моря. Люсьена забила ее пуховыми матрасами и подушками, и все-таки каждый раз, когда одно из больших колес наезжало на камень, Жан Полю приходилось закусывать губу, чтобы не застонать. Он вышел из состояния полусна и бреда всего неделю назад, но за эту неделю успел обнаружить, как любовно выхаживала его Люсьена. После первого дня, когда местный хирург нащупал расплющенную пулю и выправил ребро, помешавшее пуле поразить жизненно важные органы, она ухаживала за раненым с исступленной нежностью, запрещая врачу переступать порог ее дома. Она не очень-то уважала докторов, и это ее неуважение было более чем оправданно – весьма сомнительно, выжил ли бы Жан Поль в милосердных руках французских докторов восьмидесятых годов семнадцатого столетия.