— Хвала Господу, друг мой, что ты вернулся! — воскликнул Гурт. — Добро пожаловать! Хоть тебе-то эти черти гуроны не причинили зла!

— Гуронов в лесу много! Все леса полны… Бледнолицый из форта прислал меня с вестями! — И Прыгун принялся разворачивать край своей рубахи, в которой у него были завернуты четыре письма: одно для меня, другое для Дирка, третье для Гурта и четвертое, написанное рукой Германа Мордаунта, бедному Траверсу.

Вот содержание моего письма.

«Мой отец так занят, что поручил мне написать вам это письмо. Бельстрод вчера прислал нарочного сообщить нам печальные вести о войне и известить нас о его скором прибытии. Мы ждем его сегодня; ходят слухи, что индейцы показались в лесах. У нас принимают всякие меры предосторожности. Отец очень много хлопочет; он настоятельно просит вас собрать всех ваших и безотлагательно спешить к нам. От посланца Бельстрода мы узнали о вашем геройском поведении во время сражения и о том, что вам удалось выйти из боя невредимыми, о чем Бельстрод узнал от мистера Ли, человека крайне оригинального по своему характеру, но и весьма талантливого, как говорит мой отец, который его знает. Надеюсь, что это письмо застанет вас уже в Мусридже и что мы без промедления увидим всех вас у себя.

Аннеке»

В этом письме был еще маленький постскриптум, в который женщины, как утверждают, вкладывают самую важнейшую суть своего письма. Вот этот постскриптум:

«Милый Корни! Мы уже раз пережили с вами вместе ужасные минуты, и если суждено вновь пережить что-либо подобное, то для меня было бы большим утешением видеть вас возле себя, за укреплениями нашего дома, а не знать, что вы в лесу подвергаетесь ежеминутно страшной опасности нападения. Спешите же, прошу вас, как можно скорее сюда!»

И эта приписка была мне много отраднее самого письма. Письмо для Гурта было в таком же духе; он дал мне его прочесть.

«Мистер Мордаунт поручил мне и Аннеке написать вам, чтобы просить вас спешить в Равенснест. Вести приходят все самые тревожные, и наши бедные колонисты охвачены паническим ужасом. Мистер Бельстрод в сопровождении мистера Вордена должен прибыть сюда через несколько часов; все соседи собираются у нас. Что касается меня, то я полагаюсь на милость к нам Провидения, но так как святое Провидение пользуется людьми в качестве своих орудий, то я не знаю человека, к которому питала бы более доверия, чем к Гурту Тен-Эйку.

Мэри Уоллас»

— Клянусь святым Николаем! — громко воскликнул Гурт. — Не правда ли, Корни, на такой призыв нельзя не откликнуться? — и, вскочив на ноги, он стал надевать свой заплечный мешок, или торбу, как мы их называли. — Если мы не будем попусту терять времени, — добавил он, — то поспеем сегодня к ночи в Равенснест!

Я был вполне с ним согласен. Дирк также не протестовал. Его письмо было от самого Германа Мордаунта, который писал ему прямо, без утаек.

«Дорогой Дирк! Индейцы заполняют леса; в наших интересах соединить наши силы. Спешите, ради Бога, присоединиться к нам со всеми вашими товарищами! Я имею основание думать, что не далее как завтра мы увидим не менее сотни индейских воинов у нашего дома.

Подходя к дому, рекомендую вам идти оврагом, тянущимся с северной стороны усадьбы; в нем вы будете под прикрытием и подойдете на расстояние не более ста шагов от ворот.

Таким путем вы легче сумеете пробраться в дом, даже в том случае, если бы он был уже захвачен врагом до вашего прихода. Храни вас Бог, дорогой Дирк, и приведи вас и друзей ваших невредимыми к нам, вашим друзьям!

Герман Мордаунт»

Я быстро пробежал глазами и это письмо, которое мне передал Дирк, и, оставив хижину и все, что в ней было, на произвол судьбы, мы быстро вышли из дома, захватив только оружие и патроны для самозащиты и самую необходимую пищу для поддержания сил во время пути.