Холодный воздух входил и выходил через ее ноздри. Сердце колотилось, а тело покалывало от магии, которая требовала высвобождения, но у нее не было мишени. Да, она ненавидела Никки, которая бросила вызов, но Максим был ее мужем. Ненависть Торы к этому человеку вышла за все разумные пределы. Он хотел падения Ильдакара. Максим так и сказал, и теперь, запалив политический пожар, охвативший весь город, он низложит порядок, над созданием которого так упорно трудилась Тора. И он просто сбежал.

«С меня довольно этого города. Я покидаю его».

Она знала, что Максим трус. Он не останется, чтобы увидеть последствия своих деяний. Теперь, когда саван исчез, он убежал, чтобы наблюдать за падением города с безопасного расстояния. И все ради собственного развлечения! Как она его ненавидела…

Легкие медленные шаги послышались с лестницы, и Тора увидела вошедшую в тронный зал женщину. На мгновение она решила, что Никки вернулась сразиться с ней, но пред ней была мускулистая женщина, облаченная в наряд из черной кожи; на обнаженном теле виднелись выжженные символы.

Адесса.

Морасит была окровавлена и избита. На спине была глубокая рана, одну руку она держала вытянутой, а запястье было изогнуто под неестественным углом. В другой руке Морасит был короткий меч. Адесса выглядела обессиленной, но глаза сохранили вызывающий блеск.

— Я пришла к вам, властительница. Ильдакар пал, но я здесь, чтобы защитить вас. Я умру рядом с вами.

Тора сошла с помоста. От женщины разило потом, пылью и кислым металлом спекшейся крови. На мгновение гнев Торы смягчился, а сердце согрела искра надежды, благодаря непоколебимой преданности Адессы, на которую не повлияли беспорядки на улицах и разрушение савана. Нет, Морасит поклялись защищать город. Что более важно, они принадлежали ей. Как и Адесса.

— Я бы пришла раньше, но застряла в яме с шипами на стенах… из-за этого. — Она подняла сломанное запястье, не выказывая ни намека на боль.

Тора нахмурилась:

— Как ты выбралась? Тебе кто-то помог?

— Я выбралась сама.

— Ну, разумеется.

Тора подумала о том, как глупо устанавливать здесь бесполезный последний рубеж. Кто будет ее защищать? Кто кроме Адессы? В каком-то странном сиюминутном порыве она почти потянулась, чтобы обнять воительницу, но остановилась.

— Я буду рада, если ты останешься рядом, но если ты умрешь вместе со мной, чего мы этим добьемся?

— Это само по себе будет для меня наградой, властительница.

— Возможно. Но я лучше бы поручила тебе нечто более важное.

— Мы еще не мертвы, — сказала Адесса. — Мы не проиграли.

Но Тора знала, что они уже проиграли. Когда-то волшебники Ильдакара объединились, отложив мелкие разногласия ради интересов города, его жителей и своего будущего. Но сейчас все не так. Эти вероломные люди хотели только разрушать. При этой мысли ее нижняя губа скривилась. Они не заслуживали Ильдакара.

И за всем этим стоял Максим. Он сбежал из города, восхищаясь своим глупым достижением. Тора понимала, что это ей не поможет, но хотела одержать эту личную победу.

Она протянула руку и взялась за сломанное запястье Морасит. Адесса лишь слабо вздрогнула, но Тора уверенным движением выпрямила ее кисть, клейменную кожу и треснувшую кость. Она позволила своему дару просочиться в женщину, минуя могущественные защитные руны, и магия исцеления срастила запястье, сделав кость такой же крепкой, как прежде.

Адесса слегка кивнула в знак признательности и взяла меч в исцеленную ведущую руку.

— Теперь я смогу сражаться лучше.

Но Тора покачала головой.

— Я отсылаю тебя, Адесса. У меня есть для тебя другое дело. Важная миссия.

Морасит даже не шевельнулась, отказываясь уходить.