Это было очень давно, и Хемуль с трудом разыскал туда дорогу.

Деревья сильно выросли, а дорожки были залиты водой. Пока он шел лесом, дождь закончился так же неожиданно, как и начался восемь недель тому назад. Но Хемуль этого не замечал. Он был целиком погружен в мысли о своей утраченной мечте и горевал, что больше не хочет строить Кукольный дом.

Вдруг между деревьями мелькнула каменная стена. Она разрушилась в нескольких местах, но все-таки была еще достаточно высокой. Железная решетка на калитке проржавела, и замок было трудно открыть.

Хемуль вошел и запер за собой калитку. И вдруг он забыл о Кукольном доме. Ведь сейчас он первый раз в своей жизни отпер собственную дверь и закрыл ее за собой. Наконец-то он у себя дома. А не у кого-нибудь там еще.

Постепенно тучи рассеялись, и выглянуло солнышко. Влажный парк дышал и искрился вокруг него. Он стал юным и беззаботным. В парке давно уже никто не убирал и не обрезал деревья. Ветви клонились до самой земли, кусты карабкались на деревья в веселом азарте, внизу среди зелени журчали ручейки, канавки для которых велела прорыть в свое время еще бабушка. Ручьи теперь уже не служили для полива растений, а существовали сами по себе, но многие из маленьких мостиков над ними еще сохранились, хотя сами дорожки уже давно исчезли. Хемуль погрузился в эту зеленую ласковую тишину, он купался в ней и чувствовал себя моложе, чем когда-нибудь был на самом деле.

«О, как это прекрасно — наконец стать старым и выйти на пенсию! — думал он. — О, как я люблю своих родственников. Особенно теперь, когда могу о них больше не думать!»

Он бродил по высокой блестящей траве, доходившей ему до колен, он обнимал деревья и наконец уснул на солнышке на полянке посреди парка. Там раньше и был Бабушкин дом. Теперь здесь не устраивали грандиозных фейерверков. В развалинах дома поднялись молодые деревца, и как раз на месте бывшей бабушкиной спальни рос огромный куст шиповника, усыпанный тысячей красных плодов.

Ночь принесла с собой россыпь ярких звезд, и Хемуль еще больше полюбил свой парк. Он был большой и таинственный, в нем можно было заблудиться, но это не страшило Хемуля — ведь он был у себя дома.

Он без конца бродил по тропинкам.

Вскоре он обнаружил в парке старый фруктовый сад, где на земле под деревьями валялось множество яблок и груш, и подумал мимоходом: «Как жаль. Мне и половины не съесть. Надо бы…»

И тут он забыл, о чем собирался подумать, и опять застыл, зачарованный одиночеством и тишиной.

Ему одному принадлежал лунный свет между деревьями, он влюблялся в самые прекрасные деревья, он сплетал венки из листьев и обвивал их вокруг шеи, он не в силах был заснуть в эту первую ночь.

А утром зазвенел старый колокольчик, который все еще висел у ворот. Хемуль забеспокоился: «Кто-то хочет войти сюда, и ему что-то нужно, он чего-то хочет от меня». Хемуль тут же осторожненько отполз в кусты, росшие вдоль каменной ограды, и затаился. Колокольчик зазвенел снова. Тогда Хемуль вытянул шею и увидел совсем маленького хомсу, который ждал у калитки.

— Уходи отсюда! — в испуге закричал Хемуль. — Это частное владение. Я здесь живу.

— Я знаю, — ответил малыш. — Просто хемули послали меня принести тебе обед.

— Ах вот как! Это очень мило с их стороны, — успокоившись, произнес Хемуль. Он отпер калитку, чуть-чуть приоткрыл ее и принял корзинку с едой через щель. Хомса все стоял и смотрел, и на минуту воцарилось молчание.

— Ну, как вы там поживаете? — нетерпеливо спросил Хемуль. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и мечтал поскорее вернуться в парк.

— Плохо, — откровенно ответил Хомса. — Нам всем очень плохо. Нам, малышам. У нас теперь больше нет Детского городка, и мы только и делаем, что горюем.