|
Правда, до вас уже был один такой - тоже с самими серьезными намерениями, узкопрофессиональный и близкий к кругам. - И что? - И ничего, - сказал он. - В первые дни развил бурную деятельность, а теперь просиживает штаны в моем кабаке. Вроде бы мне это только на руку - хороший клиент, бочку уже выпил, наверное. А с другой стороны, обидно - очень уж деловым показался сначала, а теперь забыл и о делах, и о своем Стокгольме (услышав про Стокгольм, я навострил уши). Когда только с него отчет потребуют? Или в ваших международных журналах такое поведение в порядке вещей? - Да нет, - сказал я. - Он что, тоже из международного? - Да. Какая-то "Панорама". Лео Некер. Не слыхали? - Нет. А вашим любезным предложением насчет достопримечательностей, быть может, и воспользуюсь. Где вас найти? - Бар "Волшебный колодец", - сказал он. - После пяти всегда открыто. Милости просим. Меня зовут Жером Пентанер. - Адам Гарт. Он кивнул мне и вразвалочку пошел вдоль парапета. Я увидел условленную скамейку, сел, достал из кармана магнитофон и вставил первую попавшуюся кассету Наконец-то появился мой человек. - Здравствуйте, - сказал он. - Я Зипперлейн. - Присаживайтесь, - сказал я после обмена ритуальными словесами пароля. - Антон Кропачев. - Тот самый? - Тот самый. Он сел, тихонько покряхтывая по-стариковски. Ему было под шестьдесят, седой, худощавый, похожий на коршуна. Несмотря на теплую погоду, он напялил синий плащ и застегнул его на все пуговицы. Некоторые на него оглядывались. - Вам не жарко? - Представьте, нет. Почему-то все время зябну. Может быть, это от нервов, как вы думаете? (Я пожал плечами.) Черт его знает... Опоздал вот, что совершенно недопустимо. Пойдемте, машина у меня за углом. Мы сняли для вас номер. Собственно, можно было и не заказывать, половина отелей пустует, да уж положено так... Что вам еще нужно? Машина? - Пока что нет. Я хочу сначала осмотреться сам, чтобы не зависеть от чьих-то суждений и мнений, которые наверняка ошибочны - ведь никто ничего не знает точно. И номер в гостинице меня, откровенно говоря, не устраивает. Нельзя ли поселить меня под благовидным предлогом в частном доме, где есть... как вы их зовете? - Ретцелькинды, - сказал он. - По аналогии с вундеркиндами. Ретцелькинд - загадочный ребенок. Кажется, термин неточный, на немецкий переведено плохо, да так уж привилось... - Странный термин. - Потому что вы слышите его впервые. - Вы правы, - сказал я. - Итак? Между прочим, вас должны были предупредить о возможном варианте "частный дом". |
