|
На этот раз он подпустил зверюгу на десять шагов и прикончил одним точным выстрелом. Он стоял посреди сумрачного, мерзко пахнущего леса, слушал визготню в листве над головой и шептал севшим голосом, глядя на неподвижное чудовище: <Бедный Йорик, бедный Йорик...> - то ли смеясь сквозь слезы, то ли плача сквозь смех. Хотелось стрелять по всему, что движется, палить до копоти на ладонях и звона в ушах. Превратиться в машину для убийства. Он стоял, и вдруг что-то тяжелое упало сверху на плечи, придавило, сбило с ног. Шею жгло, как огнем. Мешок и иглер отлетели в сторону, над ухом шипело и подвывало. Зарывшись лицом в вонючие листья, Меншиков левой рукой пытался сбросить со спины что-то тяжелое и мохнатое, а правой лихорадочно шарил в поисках иглера. Два пальца левой руки вдруг перестали слушаться, но ладонь уже наткнулась на ребристый цилиндрик. Не глядя, Меншиков ткнул им за плечо, в мягкое и мохнатое, нажал на спуск. Несколько секунд лежал, бессильно раскинув руки, глядя в кроны. Он так и не смог определить по скудным останкам, как выглядела свалившаяся сверху тварь. Выстрел оставил одни клочья - значит, зверь был маленький. Левая ладонь оказалась прокушенной до кости, шея залита своей и чужой кровью, но вен и артерий зверь не задел. Тут как нельзя более кстати подвернулась третья <черепаха>. Метким выстрелом ей оторвало лапы. Меншиков ушел, пошатываясь, а она еще долго билась, разметывая листья. Спустился диск. Мешок у Меншикова забрали сразу. Диск высадил его во дворе и сразу же взлетел - теперь Меншиков знал, что они улетели в сторону купола. Он вернулся как раз к обеду. Хотел пройти мимо переполненной столовой, но в горле невыносимо пересохло, и пришлось зайти. Разговоры вполголоса сразу оборвались, все смотрели на него, а он стоял и стакан за стаканом глотал сок. Мутило. Он догадывался что являет собой жутковатое зрелище. Хорошо еще, что девушки не визжали, он терпеть этого не мог. Напившись, повернулся к двери и бросил на ходу: - Фатах, за мной... Три таблетки стимулятора, брикетик АС. Меншиков сбросил на пол бренные остатки комбинезона, встал в маленькую ванну под пронзительно холодную струю душа. Вода моментально побурела. Раны защипало, потом щипало и пекло сильнее - когда Фатах что-то уважительно и жалостно бормоча по-турецки, накладывал биоклей. Свежая рубашка липла к непросохшему телу. - Значит, так, Абдель, - сказал Меншиков, морщась от зудящей боли в прокушенной руке. - Если корабли на ходу, мы взлетим. Если нет... что ж, будет хорошая потасовка, иншалла... Что у вас новенького? - Они неожиданно расширили зону захвата - самое малое на световой месяц. - Понятно, сети-то опустели... Что это за желтоволосая парочка, не установили? - Мы пробовали объясниться. Они рисуют какое-то незнакомое созвездие. - Но вы хоть втолковали им, что придется бежать? А то возись с ними потом. |
