Кейт Уилсон приехал сюда из Олимпийского тренировочного центра в Колорадо-Спрингс, чтобы посостязаться с борцами в классическом стиле в весовой категории до 76 килограммов.

— Я ничего не сдерживаю внутри себя, — признается он. — Я постоянно счастлив. Если мне становится плохо, то у меня имеется хороший способ разрядки. Я прихожу в спортзал и задаю перца какому-нибудь парню. Хандру как рукой снимает. Когда вступаешь в поединок, это схватка не на жизнь, а на смерть. Но как только уходишь с мата, сразу снова становишься другом собственного соперника.

— Это наша семья, — говорит Крис Родригес. — Ты всех прекрасно знаешь. Я, например, знаю тут всех. Здесь можно встретиться со знакомыми. На большие национальные соревнования приезжают ведь одни и те же. Это отличная возможность вновь встретиться со старыми друзьями, обзавестись новыми. Я знаю парней из Москвы и из Болгарии. У меня знакомые практически со всего света.

Его отец Дэвид добавляет:

— Он чувствует себя частью профессионального братства. Крис едет в Мичиган и получает диплом, и может сменить профессию. Он может навсегда бросить спорт, но стоит ему встретить парня, который занимался борьбой и тренировался в то же самое время, что и он, они тотчас почувствуют друг в друге родственную душу.

Шон Харрингтон говорит:

— Когда встречаешься с борцом, которого ты никогда прежде не знал, ну, допустим, во время какой-нибудь поездки, это напоминает случайную встречу двух человек, которые едут на «корветах» и которые обязательно помашут друг другу рукой. В борьбе то же самое. Чувство общности возникает сразу, потому что ты понимаешь, через что пришлось пройти раньше твоему новому знакомому.

— Перед поединком собираешь в кулак энергию, — объясняет Кен Бигли. — Когда становишься на маты перед противником, то хочется просто сразу завалить его, но после того как с них сходишь, возникает понимание того, что ты и твой соперник только что пережили. И пусть перед поединком концентрируешься на мысли о том, что ты непременно должен победить, пусть ты понимаешь, что в эти минуты вы противники, но стоит вам сойти с мата, как вы тотчас перестаете быть жестокими людьми, не забывая тем не менее, что борьба — жестокий вид спорта.

Ник Фельдман называет борьбу «элегантным насилием».

Во время соревнований борцы ложатся на край матов и наблюдают за поединками. Они одеты в мешковатые футболки. Они часто стоят в обнимку или держа друг друга профессиональным захватом, и эта их спокойная близость сродни той, которую теперь можно увидеть лишь в журналах мужской моды. На рекламных разворотах «Аберкромби» или «Томми Хилфигера». Похоже, никому тут не нужно это самое «личное пространство». Никто здесь не позирует нарочно.

— Нам кажется, будто мы братья, — рассказывает Джастин Питерсен, у которого в его семнадцать лет есть в Интернете собственный коммерческий сайт. — Мы едим вместе. За едой мы чаще всего разговариваем о том, как проголодались, и о том, как бы потом побыстрее согнать лишний вес. О том, сколько нужно сбрасывать за день.

Ник Фельдман говорит:

— В целом борцы гораздо уютнее чувствуют себя в кругу таких же, как они, борцов. Борцы — ребята простые и скромные, они не любят выпячивать свои заслуги и титулы. Это полная противоположность НБА.

— У них жизнь — сущий ад, — говорит Сара Левин. — Им приходится проходить через ад. Вы знаете, что какой-нибудь парень в России так же, как и вы, усиленно тренируется и пытается сбросить лишний вес. Борцы во всем мире делают то же самое, чтобы иметь возможность поучаствовать в соревнованиях. Между ними есть какая-то незримая связь, что делает борьбу непохожей на все другие виды спорта.