В крупных белых руках кореец держал крохотный фотоаппаратик и постоянно делал снимки. Он прикладывал приборчик к своим щелочкам-глазкам и быстро-быстро нажимал кнопку. Фотоаппаратик вскрикивал по-комариному, и некая часть реальности впечатывалась в его невесомые матрицы.

    То и дело кореец прекращал фотографировать и всматривался в окошечко на своей камере, проверяя получившиеся снимки. Что-то в увиденном доставляло ему непрерывное страдание, потому что он охал, ахал, даже вскрикивал и хватался за голову около ушей, после чего вновь васкидывал камеру и принимался делать новые снимки.

    Затем ему как будто надоело фотографировать. Камера исчезла в кармане синего костюма, и кореец скользящими шагами приблизился к проповедникам.

    – У нас новый брат, – сказал юноша в пиджаке и широко улыбнулся корейцу. – Ты хочешь что-то рассказать?

    – Я хочу спросить. – Кореец неожиданно хорошо говорил по-русски. – Ты веришь, что Иисус любит тебя?

    – Мы все в это верим! – возгласил юноша. – И любой, кто поверит в Иисуса как спасителя, будет им спасен!

    – Ну, здорово! – протянул кореец. – А что ты сделаешь ради Иисуса?

    – Все, – сказал юноша. – Все, что не есть грех.

    – А, – сказал кореец. Он отошел в сторону на шажок, качнулся взад-вперед и вдруг встал на руки. Огромные, похожие на бревна ноги в синих штанинах, закачались на фоне памятника «Стерегущему», круглое лицо весело сжимало и разжимало кожу вокруг прорезей глаз.

    – Ну что? – сказал кореец, продолжая стоять на руках. – А так ты можешь?

    Юноша чуть смутился, но улыбка продолжала лепиться к его лицу.

    – Не всем даны равные таланты, брат, – сказал он.

    – А что еще он мог сказать? – обратился молодой папаша к молодой мамаше.

    – Я ставлю на корейца, – отозвалась она.

    И поймала ребенка, пытавшегося уползти слишком далеко, за ногу.

    Кореец выгнулся и прыгнул. Он сделал сальто грациознее, чем народный артист в цирке, после чего выпрямился, послал публике воздушный поцелуй и сорвал овации.

    – А так ты можешь? – закричал он. – Ну, ты можешь так сделать ради Иисуса?

    – Во дает! – гаркнули из стайки молодых людей.

    – Браво! – неожиданно для самой себя завизжала одна из задумчивых девиц.

    – Если Иисус сочтет нужным, чтобы я ради него стоял на голове, он даст мне это умение, – убежденно проговорил молодой человек в пиджаке.

    Кореец продолжал хохотать.

    – Ты не понял! – крикнул он. – Ты не понял! Я стою на голове не ради Иисуса! Я просто стою на голове!

    – А какой в этом смысл? – спросил юноша.

    – А какой вообще во всем смысл? – удивился кореец. Он вдруг сделался серьезным. – Ты видишь смысл?

    – Да, – сказал юноша.

    – Покажи.

    – Что?

    – Смысл! Если ты его видишь, значит, ты можешь его показать.

    – Смысл невидим, но я его вижу…

    Кореец в знак протеста прошелся «колесом».