Времени, к счастью, было навалом. Можно полежать и собраться с духом. Дима устроился на мягком снегу поудобнее и стал ждать, пока боль утихнет хотя бы немного. Снег сыпался с неба, завораживая взор, и оседал на ресницах. «Если глаза залепит, можно будет смотреть как сквозь калейдоскоп…» – думал Дима рассеянно.

    Он вдруг заснул и был вырван из сна резким приступом боли: должно быть, неловко повернулся.

    – Боже! – вскрикнул Дима, чувствуя, как ледяной холод проник во все его жилы. – Я замерзну!

    Он перевернулся, встал на четвереньки. Больная нога отказывалась служить. Она как будто приняла самостоятельное решение – отделиться от тела и существовать по собственному разумению. Это было похоже на подлое предательство с ее стороны.

    Дима двинулся вперед на четвереньках. Получалось медленно, больно и как-то унизительно. Он сел.

    – Не буду спать – вот и не замерзну, – сказал он.

    И тут он впервые увидел в парке человека. Даже странно, что он не заметил эту девушку раньше, потому что она стояла совсем близко от него. Она была невысокая и вся удивительно кругленькая. Это угадывалось даже под беленькой лохматенькой шубкой. Шапочка у девушки была тоже белая и совершенно легкомысленная, прикрывающая только макушку. Светлые волосы забраны в хвостик, на шее – бело-красный полосатый шарф. И, кажется, еще сапожки красные.

    – Привет, – сказала она и присела рядом на корточки. – А ты что тут делаешь?

    – Гуляю, – ответил Дима.

    Она призадумалась.

    – По-моему, холодно, – сказала она наконец.

    – По-моему, тоже, – согласился Дима. – А ты здесь для чего?

    – Ну… я живу поблизости, – отозвалась она и подхватила уголком рта кончики волос, связанных в пучок.

    – Не жуй волосы, – сказал Дима машинально.

    – Дурная привычка. – Она качнула головой. – Прости, ладно?

    Дима кивнул.

    – Меня зовут Дима. Я повредил ногу. Вообще-то я художник. Точнее, пытаюсь им быть.

    – Я тоже рисую… всю жизнь, – сказала девушка. – Ну надо же! А что ты делаешь в парке ночью?

    – Жду рассвета, – мрачно пробурчал Дима. – Попробую добраться до больницы. Говорят тебе, я повредил ногу. Потому и идти не могу.

    – Так и будешь тут сидеть? – Девушка задумчиво провела пальцем по щеке. – Всю жизнь? Странно…

    – Ты сама какая-то странная…

    – Я тоже художница, – сказала она. – Хочешь посмотреть?

    Она вытащила из кармана шубки блокнот. Дима положил его на колени, усилием воли заставил себя избавиться от рукавиц и, теряя последнее тепло, начал листать. Там были сплошь цветы: настоящие и фантастические. Дима закрыл последнюю страницу, поднял глаза.

    Девушка, чуть пританцовывая на снегу, смотрела на него доверчиво.

    – Понравилось?

    – Ну… да, – сказал Дима. На самом деле он не знал, что сказать. – Ты с натуры рисуешь?

    Она кивнула.

    – Таких цветов не бывает, – заметил Дима.