Что собственно и сделал, немногим разочаровав экспертов.

А началось все, как обычно, с пустяка. Уволили несколько рабочих. Гапон от имени «Собрания» потребовал восстановления, получил отказ и закрутилось…

6 января Гапон объявил о начале всеобщей забастовки.

7 января все заводы и фабрики Петербурга забастовали.

9 января задолго до рассвета сотни тысяч простых людей двинулись в сторону Зимнего.

Гапон видел, что правительство ввело в столицу войска. Знал, что солдаты получили боевые патроны. Но вера ли в доброго царя или бурный общественный темперамент не позволили «звезде» отказаться от намеченного и уже анонсированного плана. Гапон уже написал Николаю II: «Государь, боюсь, что твои министры не сказали тебе всей правды о настоящем положении вещей в столице. Знай, что рабочие и жители г. Петербурга, веря в тебя, бесповоротно решили явиться завтра в 2 часа пополудни к Зимнему дворцу, чтобы представить тебе свои нужды и нужды всего русского народа. Если ты, колеблясь душой, не покажешься народу, и если прольется неповинная кровь, то порвется та нравственная связь, которая до сих пор еще существует между тобой и народом. Доверие, которое он питает к тебе, навсегда исчезнет. Явись же завтра с мужественным сердцем перед народом и прими с открытой душой нашу смиренную петицию. Я, представитель рабочих, и мои мужественные товарищи ценой своей собственной жизни гарантируем неприкосновенность твоей особы. Свящ. Г. Гапон».

Вместо царя–батюшки рабочую демонстрацию встретили солдаты. Они открыли огонь, толпа бросилась врассыпную, оставив на снегу убитых и тяжелораненых. Согласно официальной статистике было убито 76 человек, ранено — 233. Народная молва (возможно, с помощью революционеров) утверждала о пяти тысячах жертв.

Бурная эмиграция

После разгрома шествия Гапон прятался и ждал массового восстания. Но произошли лишь отдельные беспорядки. Разочарованный, с помощью Рутенберга, он выехал из Петербурга, а через несколько дней переправился за границу.

Оказавшись в Женеве лидер народного шествия сполна насладился вновь обретенной славой. О Гапоне писали газеты, его узнавали, его расположения добивались партийные и политические бонзы. Большевики, эсеры, анархисты, либералы, деятели английских трейд–юнионов — все звали Гапона наперебой к себе, все желали подчинить человека, под влиянием которого находились сотни тысяч рабочих. Гапон же подчиняться не собирался и хотел сам возглавить революционные преобразования в России.

У него уже вызрел новый план. Как обычно грандиозный.

Благодаря деньгам финского революционера Конни Циллиакуса российские революционные партии смогли закупить оружие. Для транспортировки его в Россию был зафрахтован пароход, а для приёмки и распределения решено было привлечь гапоновское «Собрание», ведь собственной реальной силы на местах партии не имели. Далее, согласно замыслу Гапона: «Десять или двадцать тысяч рабочих собираются к одной из приморских пристаней, поблизости Петербурга, и захватывают её в свои руки. В это время он, Гапон, подъезжает к пристани на корабле, нагруженном оружием. Рабочие вооружаются, и он во главе их двигается на Петербург».

Однако, пароход с оружием сел на мель, сам Гапон едва не утонул. Немногим позже расстроился еще один супер–план этого неугомонного человека. Из–за обстоятельств, помешавших получению денег от английских тред–юнионов, не удалось объединить всех рабочих и крестьян России посредством сети потребительских кооперативов.

Не обескураженный очередной неудачей, Гапон занялся новым проектом. Он организовал «Российский Рабочий Союз» и получил мандат «вождя русского рабочего народа».

Рыночная политическая конъектура

За полгода, проведенных в эмиграции, Гапон вошел, а потом прекратил членство в нескольких партиях, написал книгу, ввязался в авантюры с оружием и потребительскими кооперативами, организовал новый союз.