— Ягода! — развеселившись, Атиллия позвала кучера и велела ему измерить расстояние от первой до второй звезды на потолке в столовой.

Он оторопел, но повиновался.

— Полтора аршина, — сообщил он с лестницы.

— Какой город расположен отсюда в ста пятидесяти милях? — заторопилась Атиллия.

— Смотря в какую сторону ехать, барышня. Мы, так сказать, находимся в Аде. Если поехать на юг, кто его знает, куда доедем, может, до Белграда, а может, и дальше…

«Значит, мы еще ничего не узнали», — подумала Атиллия и взглянула еще раз на Солнце-часы. А что, если на него посмотреть, как на компас?

Часики-компас на золотой цепочке как раз висели у нее на шее. Она открыла их.

— Без десяти десять значит северо-запад! — воскликнула она. И спросила Ягоду: — Какой город находится в ста пятидесяти милях отсюда на северо — запад?

— Будапешт, дорогая барышня, какой же еще!

— Измеряй дальше! — крикнула ему снизу Атиллия.

Расстояние от второй до третьей звезды на потолке столовой было аршин с четвертью, так что от Будапешта следовало проехать еще примерно сто тридцать миль.

Теперь Атиллия могла ориентироваться на небесной карте Дамаскина без компаса, с помощью звезд. Вторая часть пути вела почти прямо на запад. Звезды на небе над столовой показывали это совершенно ясно.

Расстояние от третьей до четвертой звезды было чуть больше аршина, что составляло, если подсчеты Атиллии были точны, еще около ста миль. И снова звезды вели ее на запад. Но четвертая звезда была изображена не так, как остальные. Она была обозначена золотым крестом.

— Запрягай! — закричала Атиллия Ягоде, смеясь про себя и думая: «Неужели Дамаскин хочет меня отправить в монастырь?»

На следующий же день она выпросила у отца разрешение попутешествовать. Он выделил ей позолоченную лакированную коляску, кучера Ягоду, борзых собак и своих вооруженных охотников, которые должны были их сопровождать на лошадях. Охотников Николич нарядил в парадные костюмы. Днем раньше выслали вперед гонца на быстром иноходце.

Он должен был найти им пристанище в Будапеште. На следующий день рано утром Атиллия посадила рядом с собой в коляску свою борзую, обитавшую в музыкальном салоне, и они тронулись в путь. Она переночевала в Пеште и позавтракала в Буде пирожными в кондитерской, а Ягоде велела тем временем расспросить, что находится на расстоянии ста тридцати миль западнее Будапешта.

— Как что там находится? — отвечал, изумившись, кондитер. — Да это каждый знает. Там Вена.

— Ну тогда гони в сторону Вены!

И юная барышня Атиллия направилась в Вену, размышляя, что же будет после Вены, в то время как Ягода размышлял о ночлеге для нее, для своих людей, лошадей и собак. Приехав в Вену, Атиллия, согласно указаниям Дамаскина, обнаруженным в столовой, приказала ехать дальше на запад. В Санкт-Пельтене они остановились перед витриной, где было выставлено множество сверкающих лаком скрипок.

Над входом красовалась надпись золотыми буквами:

На этот раз Атиллия решила сама узнать дорогу.

— А что, нет ли на пути к Линцу какого-нибудь большого монастыря? — спросила она у старого продавца скрипок.

— Как не быть, — ответствовал тот. — Там, gnadige Fraulein, Кремсмюнстер!

Спустя пять дней Атиллия сидела в гостинице в городе Кремсмюнстере и писала письмо отцу. Ей хотелось поведать ему хотя бы частички незабываемых впечатлений, которые она испытала в этом городке за последние три дня.