Весна, лето, осень 1998 года... - никогда я не писал так много. Создано множество повестей, рассказов, поэм, бессчетные стихи. Я написал первую часть романа "Обреченные", который является продолжением "В Пламени" - этот роман будет завершен сразу же после "Назгулов"

"Назгулы", заброшенные мною в 1995 году - сейчас я отдаю все творческие силы именно им. Роман был начат в июле, и до Нового 1999 года было написано около 1000 страниц. Сначала я предполагал, что это конечный объем, однако, теперь чувствую, что объем превысит 2000 страниц...

СВЕЧА

Я на ночь запылаю свечою,

Разгоняя весь холод да страх,

И объятый, о вечность, тобою,

Весь сгорю, испылаю в стихах...

Закат выдался красивым и в то же время, тревожным. Солнце уже погрузившись за лесные стены, наполнило недвижимые облака цветом темно-розовым, и, казалось, что это выступила молодая, нежная и невинная кровь майского неба.

Спрятался не только ветер, но, несмотря на теплую погоду, и птицы. Молодые, но уже пышные травы, а так же кроны деревьев - все прибывало в состоянии недвижимом, но воздух полнился живыми запахами этих растений. Да и все было как-то незримо напряжено, во всем чувствовалась младая, вместе с маем всходящая сила - тишина была обманчивой, тишина была предвестницей бури, которой суждено было разыграться в ту ночь...

* * *

Юноша двадцати лет, именем Пьеро весь день провел, шагая по дороге через дремучий, старый лес. Дубы исполины, вязы с мешковатыми наростами, черные ели - все эти, и многие другие деревья целые день сцепляли ветви над главою Пьеро, или же кривились корнями по сторонам дороги. За целый день Пьеро встретил лишь одну повозку, да и та, катилась к нему навстречу.

Повозкой правил некий старец, - увидев Пьеро, он вздрогнул и подхлестнул лошадей, чтоб они скакали быстрее.

- Эй, уважаемый! - нарушая напряженное лесное безмолвие окрикнул согнувшегося старца Пьеро, когда повозка поравнялась с ним. - Вы так испугались, приняв меня, видно, за разбойника. Но я не разбойник - я странствующий музыкант. - Он показал лютню, что была закреплена на его спине. - Понимаете, за целый день я не встретил ни одного человека. Хотел бы узнать...

Старец взглянул на него, а Пьеро вздрогнул, ибо увидел в глазах старца ужас - казалось, что сейчас тот завопит.

Вот раздался надтреснутый, быстрый голос:

- Кто б ты ни был музыкант иль разбойник - дальше не ходи! Слышишь, заклинаю - если не хочешь лишиться жизни, а то и души - не ходи дальше... Садись в повозку!

- Да что такое, вы объясните мне! - изумился Пьеро.

Старец, не останавливая повозки, скрипел через плечо:

- Быстрее же!

Повозка доехала до дорожного изворота, вот уже и скрылась за ним.

Пьеро оставался на месте.

- Вот еще. - молвил он, поправляя свою лютню. - Я человек вольный куда хочу, туда и иду. Что там такое, - какая смерть - разбойники? Да у меня и нет ничего, кроме лютни.

И он пошел дальше, между застывших, в ожидании бури деревьев.

И вот в час закатный, когда на небе младая кровь выступила, вышел Пьеро на широкое поле.

И сразу Пьеро увидел молодую девушку.

Она стояла шагах в двадцати от дороги - стояла возле векового раскидистого клена, и шептала. У Пьеро, как у музыканта, был хорошо развит слух и, он смог различить ее слова:

- Прощай, мой милый клен. Вспоминай меня каждую осень, роняя золотистые и бардовые листья. Вспоминай меня и каждую весну, возрождаясь в молодой зелени; прощай соловушка, свившая себе гнездо в кроне; прощай и Солнце - ведь это последний закат, а впереди ждет меня ад.