КОНЕЦ

21.04.98. - 22.04.98

ИСПЫТАНИЕ

(ПОЭМА)

Посвящаю лесу, и свету Солнца.

Золото солнце, что чувством пылает, В строках, вот в этой тиши, То, что и в травах, в корнях поднимает, Сказ чрез меня расскажи...

* * *

В одном древнем королевстве, Коего и нет давно, Правил царь в крови, в злодействе, И убить хоть лань, хоть деву - было все ему одно.

А народ живет не ропщет, Терпит варвара сего, Терпит боль, и терпит общет, Ведь, наследник он всего!

Ведь отец его, премудрый, Царь Василий завещал, Чтоб сей мальчик добрый, чудный, Всем народом править стал.

Ведь все помнили, что мальчик, Да и юноша потом, Был, как божий одуванчик, Не бросался с кулаком.

Что, он, юноша разумный, Выбрал из простых людей, Деву с главой белокурой, С ясным заревом очей.

Что они уж обвенчались, И невесту в город вез, Но тут счастья разорвались Черный ворон деву снес.

И потом младой правитель, Сел на серого коня, И сказал, что похититель, Вскорь изведает меча.

И потом, ведь, он вернулся, Не один, но со слугой, И сказал, что обманулся, Что ждет путь его другой.

Вот и стал жестоко править, Убивать, да гнетом бить, Ничего тут не исправить, Стал людей в нужде гноить.

Вот теперь и говорили, Что от горя он другой, Что его всего разбили, Плачь, да горюшко с тоской.

Так и правил сей правитель, И не знал ни враг, ни свой, Что сей яростный мучитель, Чародей искусства злой.

И давно уж позабыли, Того жалкого слугу, Коего в цепях тащили, Два медведя по кругу.

А, ведь, тот уродец дряблый, Был их истинным царем, Ведь колдун кривой и старый, Его сделал мотырем.

Ну, а сам, заклятьем ночи, Принял облик храбреца, Хохотал, что было мочи, Слыша стон сего бойца.

"Ты пришел ко мне за девой, Так ее и след простыл, По дорожке, своей силой, Ее дух в безбрежье взмыл.

Ускользнула, ускользнула, Ну, не страшно - не беда, Вот судьба ко мне вильнула, В злате будет борода!

Схвачен ты моим веленьем, И отныне раб ты мой, И моим теперь хотеньем, Будет слышен жалкий вой!

Да, тебя ждут муки, Будут рвать тебя, топтать, Со свободую разлуки, Будут память бичевать.

То продлиться долги ночи, Во темнице, в черной лжи, Если только духа своды Скажут имя убежавшей госпожи.

Только ты сказать мне должен Это имя доверяла, ведь, тебе. Скажешь и союз расторжен, Я забуду о своем рабе.

Только раз - одно лишь слово, Ты свободен - ты не раб. Все тебе открыто сново, Прочь иди - ищи отрад.

Ну а я, узнавши имя, Деву эту призову, Ведь, она сейчас, что семя, Брошенное в синеву.

Ведь, она сейчас без силы, С этой осенью умрет, Тебе в сердце ржавы вилы Ее холод погребет!"

"Что же ты, злодей поганый, Думаешь, что победил?! Осени венок багряный, Думаешь, меня скрутил?

Что ж, пройдут все листопады, Ветры зимы пронесут, Вот уж птицы солнцу рады, Зов весне тут вознесут.

И тогда, в лучистом небе, Вновь поднимется она, Как волна на поле хлебе, Придет милая, родна.

Как весна в безбрежной силе, Разорвет темницы ад, Станем мы, какими были, Зацветет тут новый сад!

Ты боишься - потеряешь, С возвращением ее, Все, что ложью загребаешь, - Так и будет - предреченье мое."

Усмехнулся старый мерин: "У нас времени полно, А она, подумай барин Ей же в небе холодно!

Ты ее, ведь, на мученье Обрекаешь - слушай - эй! Зимних вьюг, ножей крученье, Рассекутся, ведь, по ней.

Ведь она, укрывшись в небе, Без одежды, без еды, Всем ветрам открыта в бреде, Сей любовной то бразды.

Помни, что твои терзанья Тень лишь ада то ее, Что твои в цепях страданья, Пыль ее со льдом боев"

"Слово сказано и больше Не услышишь ничего, Выбор сделан, ничего же Уж не вырвет стона моего.