миленький, все будет хорошо. У тебя совсем  не  такие  уж  глубокие  раны.

Совсем даже неглубокие. А на Мыслящих ты плюнь. Ничего там у них хорошего,

одни склоки и дележ всякого добра, которое-то и не  добро  вовсе,  а  так,

старый хлам.

     Хиг закончила мазанье и ушла. Говер  лежал  не  двигаясь,  уткнувшись

мокрым лицом в подушку. Несколько веток согди  проросло  сквозь  стену,  и

огромные восковые цветы распустились  над  кроватью.  В  комнате,  забивая

запах болезни и сальной мази, стоял головокружительный аромат цветов.

     "Если бы все было не напрасно",  -  в  отчаянии  прошептал  Говер,  и

расплакался, как ребенок.

     - Я же говорил, не надо туда ходить, - проговорил Руж,  появляясь  на

пороге. - Я-то знаю.

     Говер не ответил, отвернулся к стене. Конечно, Руж прав.  Тысячу  раз

прав. Но это не утешает.

     - Я, кстати, новую работу нашел, сейчас в учениках. А через две  луны

стану мастером, - Руж замолчал, ожидая расспросов.

     Но Говер молчал, втискивая лицо в подушку  и  кусая  губы,  чтобы  не

закричать. Руж еще немного потоптался на пороге и, видя, что разговора  не

выходит, ушел.

     Говер сидел  на  скамейке,  привалившись  боком  к  нагретой  солнцем

кирпичной  стене.  Казалось,  он  дремал.   Веки   были   прикрыты,   тело

расслаблено. На плечах толстая шерстяная накидка.  В  руках  металлическая

пластина, испещренная дырочками, кружочками, штрихами.

     Но Говер не спал. Солнце  било  ему  прямо  в  глаза,  и  под  веками

мелькали красные и зеленые круги в непрерывном движении. Лицу  было  очень

тепло.  Спина  уже  почти  не  болела.  Только  заживающие  раны  чесались

невыносимо.

     "Все можно  терпеть",  -  пришла  откуда-то  мысль,  будто  сказанная

другим.

     "Не все", - возразил Говер,  и  даже  мотнул  головой  из  стороны  в

сторону.

     "Ты все думаешь о таблицах мудрости? Хочешь знать, что это такое?"  -

опять ниоткуда прозвучал вопрос.

     "Да, хочу."

     "Это остатки печатных плат с корабля, который  разбился  здесь  много

лет назад. И теперь Мыслящие не могут вернуться..."

     "И они ищут тех, кто поможет им", - продолжил Говер и открыл глаза.

     - Мне надо видеть Мыслящих, - нетерпеливо  заявил  Говер  человеку  в

пропускной сторожке.

     Тот глянул непонимающе выпученными воловьими глазами, и вложил в руку

Говера серый жетон.

     - Я прошел включение в прошлый раз!

     Служитель не ответил, молча толкнул дверь во двор.

     Говер направился сразу по тропинке наверх,  туда,  где  среди  темной

зелени блестел стеклами витражей Храм Мыслящих.  Но  не  прошел  и  десяти

шагов, как двое стражников возникли на пути.