Вновь опустился на колени и плотно забинтовал поврежденную лодыжку. Затем смочил повязку водой, теперь она приятно холодила кожу. Американка испустила вздох облегчения.

– Ну что, до площади теперь дойдешь? – спросил ее муж.

Женщина встала, ощупала лодыжку, слегка поморщилась от боли.

– А вы как думаете? – спросил турист садовника.

Тот пожал плечами.

– Мостовые здесь булыжные, неровные, народу толпы. Без лестницы все равно ничего не увидишь. Но праздник обычно продолжается до глубокой ночи. Так что вам будет что посмотреть. А в августе состоится новый Палио. Вы сможете остаться до августа?

– Нет. Дома дел полно. Надо приглядывать за скотом. Поэтому мы вылетаем обратно уже на следующей неделе.

– Вон оно что… Идти ваша жена может, но только очень осторожно.

– Давай посидим еще немножко, хорошо, милый? – спросила жена.

Турист кивнул. И снова оглядел двор.

– Вы говорили, чудо? Какое еще чудо? Да и священной гробницы здесь что‑то не видать.

– Гробницы нет. И святого – тоже. Пока. Но я надеюсь, настанет день, и она здесь появится.

– Так что же тут случилось ровно тридцать один год тому назад?

История садовника

– Вы участвовали во Второй мировой войне? – спросил американца садовник.

– Само собой. Флот США. Тихоокеанский театр военных действий.

– Но не здесь, не в Италии?

– Нет. Мой младший брат воевал в Италии. Под командованием Марка Кларка.[1]

Садовник кивнул. Глаза смотрели задумчиво, словно были устремлены в прошлое.

– Весь 1944 год союзники сражались на Итальянском перешейке, пробивались от Сицилии на север Италии, а затем – к австрийской границе. Весь этот год немецкая армия то наступала, то отступала. Отступление было долгим. Сначала они были союзниками итальянцев, затем, после капитуляции Италии, превратились в оккупантов.

Особенно яростные и упорные бои разгорелись здесь, в Тоскане. Командовал немецкой группировкой маршал Кессельринг. Противником его были американские войска под командованием генерала Кларка, британцы под командованием генерала Александера, а также участники французского Сопротивления под командованием генерала Жуина. К началу июня линия фронта подступала уже к северным границам Умбрии и юго‑западным Тосканы. К югу отсюда местность сильно пересеченная, горные хребты, холмы, долины, где протекают сотни рек и ручьев. Дороги вьются по горным склонам. Другого проезда для транспорта просто не существует. Такие дороги ничего не стоит заминировать, к тому же они простреливаются из долин и со склонов. В горах полно укромных мест, где можно разместить артиллерийские установки и снайперов, и противник попадает под огонь, укрыться от которого просто негде. А потому обе стороны несли большие потери.

Сиена превратилась в сплошной лазарет. Медицинские службы вермахта открыли здесь несколько военных госпиталей, свободных коек в них почти никогда не было. К концу операции все они были переполнены, и тогда под госпитали реквизировали несколько монастырей. А союзники все продолжали наступать. Кессельринг приказал отправить всех относительно легко раненных на север. День и ночь двигались по дорогам колонны машин медицинской службы. Но тяжелораненым, тем, кто совсем не мог передвигаться, пришлось остаться. Многие умирали, их хоронили прямо за стенами города. В лазаретах стало немного посвободнее. Но ненадолго. Бои вспыхнули с новой силой, линия фронта приближалась. За десять дней до сдачи Сиены сюда привезли немецкого хирурга, совсем молодого, только что из колледжа. Никакого опыта у него не было.