|
– Пойдем со мной, лейтенант, – произнес Фитцуотер. – Мы приведем сюда твою команду. – Комендант, – возразил Мицопулас – помоему, вы совершаете ошибку. Этот мир – мой Нью-Йорк. И я могу это доказать. Про себя же он молился: “Господи, сделай так, чтобы это действительно был мой Нью-Йорк”. – Интересно, как? – потребовал ответа Фитцуотер, и в голосе его прозвучали ледяные нотки. Мицопулас ничуть не заблуждался относительно того, что речь идет о жизни и смерти, что этот Фитцуотер и его СВБ не собираются шутить с ним шутки. Ему следовало, так или иначе, выбраться отсюда, бежать… Предположим, ему это удастся, а что потом? Что, если и в самом деле это не его мир? Мицопулас не знал, что происходило с людьми, которые исчезали во время бурь, но зато ему была хорошо известна одна истина – они не возвращались назад. За те два года, прошедшие с тех пор, как начались эти бури, назад не вернулась ни одна живая душа, Свою бывшую жену, свою дочь, стенографистку, которую он приглашал в субботу в ресторан, – господи, неужели он никогда их больше не увидит, неужели его и впрямь занесло в другую реальность? Правда, Нью-Йорк оставался на месте, так что мир, в который он угодил, мало чем отличался от его собственного, а вот работы уже нет, и кто знает, чего еще? Интересно, а кто здесь президент? И вообще, какие у них порядки? Судя по тем представителям, с которыми он успел познакомиться, вряд ли здесь стоило ожидать чего-то хорошего. – Знаете, – произнес Мицопулас, – по-моему, есть смысл пройти немного по центру города, и тогда все станет на свои места. То есть, если мой офис все еще стоит на Полис-Плаза, то значит, этот мой мир. – Что за Полис-Плаза? – В самом центре, – кивнул Мицопулас. – Первый раз слышу, здесь такой нет, – возразил Фитцуотер. – То есть, нет у вас, в вашем мире, – ответил Мицопулас. – Я у себя, и это мой мир, – огрызнулся Фитцуотер. – Докажи, – огрызнулся в ответ Мицопулас. – А ты хитер, – произнес Фитцуотер. – Наверно, вздумал выбраться наружу, а там бежать. – С какой стати мне бежать? – возразил Мицопулас. – Вы ведь, если не ошибаюсь, не собираетесь причинять мне зло. – Разумеется, нет, – задумчиво произнес Фитцуотер и пристально посмотрел на Мицопуласа. Первый заговорил Мицопулас. – Послушай, – произнес он, – к черту все твои штучки. Вы ведь убиваете всех, кто попадет к вам? Что бы вам и дальше притворяться, что все это наваждение, и что ничего серьезного не происходит? Фитцуотер выхватил пистолет и прицелился Мицопуласу между глаз. Тот поднял руку. – Подожди, – произнес он, надеясь, что голосом не выдал испуга, – всего одну минутку. Подумай хорошенько. Ведь тебе нет никакой нужды меня убивать, по крайней мере, – пока. Мои ребята, которые ждут меня на улице, вооружены и умеют постоять за себя. И они не станут разговаривать с вами, пока не получат от меня соответствующий приказ. И как бы ты ни был уверен, что это твой мир, почему бы тебе не проверить, думаю, вреда от этого не будет. Позвони кому-нибудь, идет? Попробуй связаться по телефону или по радио, и тогда станет ясно, чей это мир. Если твой, – Мицопулас ощутил, как дрогнул его голос, глубоко вздохнув, он продолжал: – и если это твой мир, что ж, я позову сюда моих ребят и мы сдадимся, при условии, что вы гарантируете нам жизнь. |
