|
Вообще – сколько можно жить под раскачивающимся мечом угрозы? Сколько можно вздрагивать, ожидая, что смертельное лезвие вот-вот упадет? Лучше уж пусть оно действительно упадет. По крайней мере станет понятно, как жить дальше. 3 Операция была проведена молниеносно. На рассвете 12 апреля, когда солнце, вынырнувшее из-за моря, только-только позолотило его утреннюю синеву, китайские десантные транспорты, сопровождаемые фрегатами ВМС, подошли к побережью Тайваня и высадили на нем три мощные ударные группировки. Одновременно сотни боевых вертолетов начали барражировать небо над островом – их грозный неумолкающий гул был слышен в любой точке Тайваня. Соотношение сил было очень демонстративным: через четыре часа бронированные колонны армии КНР вошли в Тайбэй. В городе было объявлено осадное положение, над правительственными учреждениями победно вспыхнули красные коммунистические знамена. Тайваньская армия никакого сопротивления не оказала. Да и какое могло быть сопротивление, если в ее регулярных частях наличествовало всего двадцать две тысячи человек. Были, правда, девятьсот самолетов и почти три тысячи броневиков, но направить их в бой, значило ввергнуться в гигантскую гекатомбу. Потери тогда были бы неисчислимы. В общем, войска получили приказ оставаться в казармах и в боевые действия не вступать. И, вероятно, был прав один из второстепенных тайваньских политиков, бежавший вскоре на Запад и выпустивший там сенсационную книгу «Предательство демократии», который прямо указывал, что Китай, стремясь избежать жертв, могущих негативно отложиться в сознании, заранее договорился об оккупации с тайваньским правительством и даже дал ему несколько дней, чтобы подготовиться к новой политической ситуации. Эта версия, кстати, отчасти подтверждалась и тем, что во вторжении не участвовали ни тяжелые танки, ни артиллерия. Вся операция осуществлялась силами пехотных соединений, как будто китайское военное руководство действительно знало, что реальных боевых действий не будет. И есть еще одно интересное подтверждение. Уже через сорок минут после высадки китайского десанта на побережье, правительственная радиостанция Тайбэя, а вслед за ней и многие местные, муниципальные, как впрочем и частные радиостанции, начали передавать сообщения, где говорилось, что материковые и островные китайцы – это единый народ, который был разделен исторической несправедливостью. Теперь произойдет «Великое воссоединение», распустятся «сто цветов», воспрянет «тысяча трав», наступит эпоха «мудрого совершенства», и обновленная китайская нация двинется по дороге благоденствия и прогресса. Тайваньское правительство, в свою очередь, призвало население соблюдать спокойствие, армию и полицию – проявить разумную сдержанность, местных чиновников – сотрудничать с новой администрацией. В общем, серьезных инцидентов в период вторжения не было. Уже на следующий день жизнь большинства тайванцев вошла в привычное русло. Правда, партия Гоминьдан, существовавшая на острове до сих пор, была официально распущена, но никакими политическими репрессиями это не сопровождалось. Большинство тайванских чиновников немедленно подали заявления в КПК, были приняты и остались на своих должностях. А осадное положение, объявленное в стране, выразилось лишь тем, что в течение нескольких суток на площадях Тайбэя стояли темно-зеленые китайские бронетранспортеры. Впрочем, к концу недели они оттуда ушли. Тайвань особым решением правительства КНР получил статус автономного района Китая, некоторые идеологические топонимы были изменены, посольства иностранных держав переведены в ранг представительств и консульств, на побережье, где высадился десант, воздвигнут был памятный знак, а шоссе, ведущее от него, было названо Дорогой свободы. |
