|
Я, разумеется, не возражаю. Коккер ждет нас в своем офисе, расположенном на первом этаже Центра. И когда я вхожу в стандартное помещение, выдержанное в светло-серых, безликих, стерильных, современных тонах, то мне представляется, что возникла уже целая популяция неких существ, неких моллюсков, которые могут жить только в подобной среде. Вот здесь у Коккера офис, хотя, конечно, он мог бы оформить помещение совершенно иначе, и на Земле у него офис, скорее всего точно такой же, и если, скажем, переселить его на Венеру, то он и там заведет себе офис, похожий на этот, как две капли воды. Неизвестно, откуда эти существа появились, может быть, призванные нами самими, выползли с другой стороны бытия, но они мгновенно заполонили собою все, влезли в каждую пору, в каждую щель, незаметно нас покорили, подчинили себе, мы теперь во всем следуем их воле. Однако сегодня Коккер на победителя не похож. Движения у него дерганные, но без энергии, как будто внутри ослабли и разболтались шарниры, ежик на голове поредел, а клетчатая ткань пиджака поблекла. Он хватает бланк договора, который ему протягивает Мальвина, и резко вздергивает ко лбу белесые поросячьи брови. – Зачем это вам? Юридической силы такой документ не имеет. И все равно – его потребуется регистрировать, заверять… А, впрочем, ладно!.. Ручка выводит внизу затейливый росчерк. – Ну что, теперь все? Мальвина бесцветным голосом произносит: – Вы, тем не менее, сохраняете за собой права гражданина. Ничто не ограничивает вашего пребывания здесь. И как гражданин вы, разумеется, можете выбрать себе любой свободный участок. Коккер смотрит на нее, видимо, не понимая. Дважды моргает. И вдруг выбрасывает вперед плоские растопыренные ладони. На лице у него обнаруживается громадное количество ярких зубов. – Ну, спасибо, конечно, – он трясет головой. – Спасибо, спасибо… Не ожидал… На улице Мальвина спрашивает мое мнение. Я некоторое время молчу, прислушиваясь к ощущениям. – По-моему, он напуган. Он очень зол, растерян и напуган одновременно. Причем напуган он так, что вряд ли уже останется здесь. Мальвина кивает. – Правильно. Мне тоже так показалось. Он смертельно напуган, хочет лишь побыстрее уйти. Она смотрит мне прямо в глаза. – И знаешь что? Напугали его не мы… Тем не менее, все налаживается. За два дня гномы, работая непрерывно, разбирают чудовищный коккеровский Торговый центр и восстанавливают на его месте дом Дудилы. Самого Дудилу мы, к сожалению, известить об этом не можем: выясняется, что никто не знает его земные координаты. Мы просто вывешиваем экстренное объявление в блоге – если Дудила захочет, он может вернуться в любой момент. Правда, Квинта считает, что он все равно не вернется. – Почему? – А вот не вернется и все. Не знаю, не могу объяснить, такое предчувствие… И она оказывается права. Дудила на наши призывы не откликается. Дом его остается пустым. Зато в тот день, когда гномы кладут последний мазок, происходит настоящее чудо. Поздно вечером, часов, по-моему, около десяти, воздух в городе сотрясает резкий хлопок. Он прокатывается, наверное, по всем улицам. Дрожат стекла, вспухает гул во дворах. А вслед за первым хлопком раздается – еще и еще. И вдруг, точно прорвавшись сквозь темноту, в небе вспыхивают тысячи разноцветных искр. |
