— А у цензоров есть черный список?

— Список того, что запрещено? Наверняка есть. Ладно, я достану его тебе. Но это ты должен уничтожить. Может, тебя вообще не приставят к созданию снов для Данна. Может, ты лучше подойдешь для обработки других психотипов.

— Вот как? Н-ну-у...

— Я сообщу о тебе Старому Брюзге — скажу ему, что ты работаешь просто шикарно, — а потом вернусь и мы сможем пойти выпить уксуса. Это годится?

— Прекрасно. Но слушай, Броскоп.

— Что?

— Я должен получить назначение писать сны для Данна. Просто-таки обязан!

Лепрекон покусал губу.

— На это нужно немного времени. Давай-ка подумаем. Разве только ты встретишься с Черепом...

— С кем?

— С Черепом. Это один из совета директоров. Единственный, кто теперь активен в бизнесе. Это тот парень, который приводит в движение всю здешнюю фабрику грез, Тимоти. Ладно, попробуем выцепить Черепа нынче вечером и посмотрим, что можно сделать. Если ты ему понравишься, то можешь делать все, что захочешь. Ну, мне пора. Жди меня здесь.

Макклин ждал, думая мрачные мысли, пока не вернулся маленький лепрекон.

— Я умаслил Старого Брюзгу, — сказал он. — Грубо польстил ему. Сказал, что ты сразу же уловил смысл его слов.

— Может, и так, — усмехнулся Макклин. — И что теперь?

— Теперь пойдем поедим. Затем поищем Черепа. Вероятно, он в одной из горячих точек. О, единственная забава, которая у нас тут есть, — мрачно добавил Броскоп, — это поход по ночным клубам. Однако, на это нужна капуста... — Внезапно его мордашка прояснилась. — Идем же. Я жрать хочу.

Макклин был не против. До сих пор он не видел в этом мире ничего, кроме трех кабинетов и коридоров. Но когда его привели в столовую, он тут же об этом пожалел.

Столовая напомнила ему продовольственный магазин студии, толчею и гул голосов. Но главное — кто ее переполнял. Это были вовсе не люди. А большинство из присутствующих Макклин вообще в жизни не видел даже на картинках в комиксах.

— Ничего, привыкнешь, — махнул ручкой Броскоп. — Скорее всего, нам еще придется потолкаться здесь вечерком. Сюда. Вон к тому бутончику, что пялится на тебя, — закончил он.

Макклин повернул голову и остолбенел, увидев, на что глазел лепрекон. «Бутончиком» оказалась официантка с двумя головами. Он сглотнул и отвел взгляд.

— Веди меня, Броскоп. Я... Как насчет того, чтобы выпить?

— Да, конечно. Превосходная мысль! Два коктейля «Адского Пламени», двойные быстрые и крепкие. Как ты относишься к угрям? — внезапно спросил лепрекон.

Маленькие глазки так и буравили его.

— Я... — осторожно промямлил Маклин. — Угри? Только не говори мне, что у них здесь работают угри!

— Я имею в виду, на ужин, — ответил Броскоп. — Тушеные угри. Весьма неплохие. Так как насчет них?

— Я бы хотел стейк, если у вас он найдется, — сказал Макклин подошедшей официантке.

— Из мамонтятины, телятины или человечины? — неприятно скрипучим голосом уточнила официантка.

— Ик!.. Из телятины, — выдавил Макклин, чувствуя подкатившую к горлу тошноту.

Из апатии его вывело появление коктейлей «Адского Пламени». Ликер потек в его горло, как тайное обещание, которое тут же исполнилось в желудке. Мощная была штучка. Она согревала. И Макклин тут же решил, что хочет еще.

Он пил на протяжении всего ужина, пока не почувствовал, что достиг того туманного великолепия, в котором мог без содрогания смотреть на других посетителей, в большинстве своем нелюдей.