Этот парнишка первый разработал единую формулу автоматизации. По сути, он не принес ничего нового, но сумел внедрить в производственный процесс гибкие матрицы управления, применяемые в домашних роботах. Это было очень дорого, но все равно дешевле, чем воспитывать тупоголовых, вороватых учеников. Теперь неквалифицированная рабочая сила почти не используется. Любая новая фабрика или мастерская заказывается и исполняется как цельный организм. И заказчику в технических условиях выдается точное количество необходимого инженерного персонала.

Но даже этот персонал не набрать… Потому что детки не идут в технические вузы. Это перестало быть престижным. Конечно, если начинающий режиссер персонального шоу зарабатывает вдвое больше инженера…

«Опель» подождал у сломанного светофора и свернул на широкую, обсаженную липами улицу. Полонскому сразу показалось, что деревья какие-то больные, но только вблизи он понял, почему так решил. Пыль, заводская гарь. Здесь не строили дождевых колпаков, не отсасывали грязный воздух. Здесь халтурно занимались очисткой.

Он покосился на приборную панель. Так и есть, все три датчика, отражавшие разные показатели агрессии внешней среды, наливались малиновым цветом. Заботливый компьютер предлагал владельцу не покидать машину и не открывать окон до выезда из опасной зоны. Кондиционер усиленно нагнетал очищенный воздух. На скрине безопасности тревожно вспыхивали цифры и названия ядовитых элементов, рассыпанных в атмосфере.

На перекрестке рядом с Полонским остановился мотоциклист. Он рулил без шлема и курил на ходу, что было совершенно немыслимо в условиях города. За спиной байкера, обхватив его кожаную спину голыми руками, восседала девица с фиолетовым тату на все лицо и наполовину выбритой головой. Девушка уставилась на Полонского неморгающими рыбьими глазами, за щекой у нее перекатывался шарик жвачки, скорее всего «мэлони-крека», из голенища сапога торчала рукоять ножа. Януш потрясенно наблюдал, как из выхлопной трубы байка вырываются клубы дыма.

Эти наркоманы до сих пор гоняли на бензине! В этом не было ничего особенного, в городе сохранилось еще больше десятка заправок для таких вот пережитков прошлого, но бензин безумно дорог. Полонский лишний раз убедился в верности поговорки — не суди о людях по одежке…

За поворотом на проспект Металлистов стало чище, на перекрестке дежурил бронетранспортер. Метрах в ста от него шестеро подростков сидели на бордюре, вытянув ноги на проезжую часть. Еще двое лежали ничком на пыльном газоне. Невозможно было представить подобную картину ни в центре, ни в Московском районе, и уж тем более на Островах.

Проезжая мимо детей, Полонский заблокировал окна и снизил скорость. Они походили на брошенных тряпичных кукол с вывернутыми руками. Они даже не провожали машину взглядами, а просто смотрели прямо перед собой. На лицах и на одежде лежал толстый налет пыли; такой же покрывал листья и ветви деревьев.

Открылся вид на сквер, где траву между деревьями вытоптали футболисты, а на полуразрушенной трибуне, пригорюнившись, сидели еще десятка полтора ребят. Януш прикинул, что в это время все они должны быть в школе.

Если здесь вообще работают школы…

Он вдруг поймал себя на том, что рассуждает об Охтинском районе как о враждебной планете. Он стал вспоминать, когда последний раз отклонялся от привычного маршрута — из УБЭП до дома. А нынче — из офиса телеканала и — до новой квартиры. У тех, кто не покидает деловую часть города, складывается впечатление, что они находятся в гуще событий.