|
)
Трембинский (кричит). Музыканты! музыканты по местам! (Убегает в переднюю; Петр и казачок за ним. Из коридора выскакивает Маша.) Маша. Господа едут? Кузовкин. Едут, едут. (Иванов с тоской забивается в угол. Маша бежит в коридор с криком. «Едут!» Через мгновенье из коридора вырывается Прасковья Ивановна, а из передней Трембинский.) Прасковья Ивановна. Едут? Трембинский. Девок зовите сюда, девок! Прасковья Ивановна (кричит в коридор). Девки! девки! Егор (выбегая из передней). А где ж хлеб-соль, Нарцыс Константиныч? Трембинский (кричит во все горло). Петр! Петр! Хлеб-соль! Где хлеб-соль? (Из коридора выходят шесть разряженных девок.) В переднюю, девки, В переднюю! (Девки бегут в переднюю и сталкиваются в дверях с Петром. У него в руках блюдо с огромным кренделем и солонкой.) Петр. Тише вы, сумасшедшие! Трембинский (вырывает у Петра блюдо, и передает его на руки Егору). Это вам… Ступайте на крыльцо, ступайте. (Выталкивает его вон вместе с Петром и Прасковьей Ивановной, бежит сам за ним и кричит в передней: «А люди-то где?.. людей сюда!») Голос Петра. Анпадиста позовите! Другой голос. У него десятский сапоги отобрал… Голос Трембинского. Кучеров сюда, кучеров! Голос а девок. Едут, едут! Голос Трембинского. Молчать теперь, молчать! (Воцаряется глубокое молчание. Кузовкин, который во всё время тревоги находился в большом волнении, но почти не сходил с места, с жадностью прислушивается. Вдруг музыка начинает фальшиво играть: «Гром победы, раздавайся…» Карета подъезжает к крыльцу, раздается говор, музыка умолкает. Слышны лобызанья… Через мгновенье входят Ольга Петровна, ее муж; у него в одной руке крендель; за ними Трембинский, Егор с блюдом, Прасковья Ивановна и дворня, которая, однако, останавливается в дверях.) Ольга (с улыбкой мужу). Ну вот, мы дома, наконец, Paul. (Елецкий жмет ей руку.) Как я рада! (Обращаясь к дворовым.) Благодарствуйте, благодарствуйте! (Указывая на Елецкого.) Вот вам ваш новый господин… Прошу любить и жаловать. (К мужу.) Rendez cela, mon ami.(Елецкий отдает крендель Егору.) Трембинский (наклонив всю верхнюю часть тела). Не угодно ли будет что приказать… покушать… или, может быть, чаю… Ольга. Нет, благодарствуйте, после. (К мужу.) Я хочу показать тебе весь наш дом, твой кабинет… Я целых семь лет здесь не была… семь лет! Елецкий. Покажи. Прасковья Ивановна (принимая с рук Ольги шляпу и мантилью). Матушка вы наша, голубушка… Ольга (улыбается ей в ответ и глядит кругом). А постарел наш дом… И комнаты мне меньше кажутся. Елецкий (голосом ласкового наставника). Это всегда так кажется. Ты отсюда ребенком выехала. Кузовкин (которий всё время глаз не спускал с Ольги, подходит, к ней). Ольга Петровна, позвольте… (Голос у него прерывается.) Ольга (сперва не узнает его). А… ах, Василий… Василий Петрович, как ваше здоровье? Я вас и не узнала сперва. Кузовкин (целует у ней руку). Позвольте… поздравить… Ольга (мужу, указывая на Кузовкина). Старый наш приятель, Василий Петрович… Елецкий (кланяется). Очень рад. (Иванов издали тоже кланяется, хотя его еще не заметили.) Кузовкин (кланяется Елецкому). С приездом… Мы все… так рады… Елецкий (кланяется ему еще раз, и вполголоса жене). Кто это? Ольга (тоже вполголоса). Бедный дворянин, у нас в доме проживает. (Громко.) Ну, пойдем, я тебе хочу весь дом показать… Я здесь родилась, Paul, я здесь выросла… Елецкий. Пойдем, С удовольствием… (Обращаясь к Трембинскому.) А вы, пожалуйста, прикажите моему камердинеру… вещи там мои… Трембинский (торопливо). |
