Трембинский (торопливо). Слушаю, слушаю-с.

Ольга. Пойдем же, Paul. (Оба идут в гостиную.)

Трембинский (ко всей дворне, вполголоса). Ну, друзья мои, ступайте теперь по местам. Вы, Егор Алексеич, останьтесь в передней — неравно барин спросит.

(Егор и дворовые уходят в переднюю, Прасковья Ивановна с горничными в коридор.)

Прасковья Ивановна (в дверях). Идите, идите… Да ты, Машка, чего смеешься? (Уходит.)

Трембинский (к Кузовкину и Иванову). А вы, господа, здесь останетесь, что ли?

Кузовкин. Мы здесь останемся.

Трембинский. Ну хорошо… Только, пожалуйста, вы знаете… (Делает знаки руками.) Ради бога… а то ведь с нас же взыщут… (Уходит на цыпочках в переднюю.)

Кузовкин (глядит ему вслед и быстро обращается к Иванову). А, Ваня, какова? Нет, скажи, какова? Как выросла, а? Красавица какая стала? И меня не забыла. А видишь, Ваня, видишь: выходит — я прав.

Иванов. Не забыла… А зачем же она тебя Васильем Петровичем-то величает?

Кузовкин. Экой ты, Ваня! Ну, что ж тут такое — Петрович, Семеныч, ну, не всё ли равно; ну, сам посуди, ты ведь умный человек. Мужу своему меня представила. Видный мужчина! Молодец! и лицо такое… О, да он, должно быть, чиновный человек! Как ты думаешь, Ваня?

Иванов. Не знаю, Василий Семеныч. Я вот лучше уйду.

Кузовкин. Экой ты, Ваня! да что с тобой сделалось? На себя, ей-богу, не похож. Уйду да уйду. Ты лучше мне скажи, какова тебе наша молодая показалась?

Иванов. Хороша, что ж, я не говорю.

Кузовкин. Улыбка одна чего стоит… А голос, а? Малиновка, просто, канарейка. И мужа своего любит. Это сейчас видно. А, Ваня? ведь видно?

Иванов. Господь их знает, Василий Семеныч.

Кузовкин. Грешно тебе, Иван Кузьмич, ей-богу грешно. Человеку весело — а ты… Да вот они опять сюда идут.

(Входят Ольга и Елецкий из гостиной.)

Ольга. Не велик наш дом, как видишь. Чем богаты, тем и рады.

Елецкий. Помилуй, прекрасный дом; превосходно расположен.

Ольга. Ну, теперь пойдем в сад.

Елецкий. С удовольствием… а впрочем… мне бы хотелось слова два переговорить с твоим управляющим.

Ольга (с упреком). С твоим?

Елецкий (с улыбкой). С нашим. (Целует у ней руку.)

Ольга. Ну, как хочешь. Я вот с собой Василья Петровича возьму. Василий Петрович, пойдемте в сад… Хотите?

Кузовкин (с сияющим от удовольствия лицом). Помилуйте… я… я…

Елецкий. Надень шляпу, Оля.

Ольга. Не нужно. (Накидывает шарф на голову.) Пойдемте, Василий Петрович.

Кузовкин. Позвольте, Ольга Петровна, представить вам одного… тоже… здешнего соседа, Иванова…

(Иван Кузьмич конфузится и кланяется.)

Ольга. Очень рада. (К Иванову.) Угодно вам идти с нами в сад? (Иванов кланяется.) Дайте мне вашу руку, Василий Петрович…

Кузовкин (не веря ушам). Как-с…

Ольга (смеясь). Да вот так. (Берет его руку и продевает свою.) Помните ли вы, Василий Петрович… (Уходят в стеклянную дверь. Иванов идет за ними.)

Елецкий (подходит к стеклянной двери, глядит вслед жене, возвращается к столу налево и садится). Эй! кто там? Человек!

Петр (выходя из передней). Чего изволите-с?

Елецкий. Как тебя зовут, любезный?

Петр. Петром-с.

Елецкий. А! Ну, так позови же мне управляющего — как бишь его зовут — Егором, что ли?

Петр. Точно так-с.

Елецкий. Позови-ка его.

(Петр уходит. Спустя мгновенье входит Егор, останавливается у дверей и складывает руки за спину.)

Елецкий (голосом начальника отделения). Егор, я намерен осмотреть завтра именье Ольги Петровны.

Егор.