— Все-таки надо было тебе отправиться домой, — заметила Ширли, проглотив очередную ложку йогурта. — Теперь пока доберешься, спать останется всего несколько часов.

Люк вынул из кармана кольцо с ключами и с помощью находящегося в брелке открывателя откупорил бутылку безалкогольного пива.

— А я не поеду в Бердикс.

Ширли удивленно уставилась на него.

— Нет?

Он покачал головой.

— Зачем?

Ширли перестала есть.

— Но ты же должен хоть немного поспать. Мне и без того неловко, что я создаю тебе проблемы, а если ты вдобавок не будешь спать...

— Этого я не говорил, — спокойно ответил Люк, отхлебнув из горлышка глоток пива.

— А, понимаю! Устроишься на ночлег в своем «бентли»?

— Нет. — На секунду задержав руку над лежащей на коленях коробкой, он взял второй кусок пиццы. — В автомобиле спать неудобно.

— Но где же ты будешь ночевать?

— В театре.

Мысль о том, что можно вернуться в театр, как-то не пришла Ширли в голову.

— В театре? — задумчиво повторила она.

— Ночной сторож впустит меня, — сказал Люк. — И я замечательно высплюсь в музыкалке.

Он подразумевал помещение, где оркестр репетировал, когда зал был занят.

— У вас ведь там только стулья да несколько кресел. И ни одного дивана, насколько я помню.

— М-да, это верно. — Казалось, Люк растерялся, однако продолжалось это всего мгновение. — А! Я пойду в ваш хореографический зал.

— И где ты там устроишься?

Еще только договаривая фразу, Ширли уже знала ответ, поэтому смутилась раньше, чем Люк сказал:

— На матах.

Затем как ни в чем не бывало он впился белыми зубами в кусок пиццы.

Ширли медленно помешала ложечкой йогурт. Собственно, в этом не было никакой необходимости, но ей просто нужно было чем-то заняться, чтобы не смотреть на Люка. Она готова была голову дать на отсечение, что в эту минуту оба они подумали об одном — о том, каким образом гимнастические маты были использованы ими.

Чувствуя, как пламенеют кончики ушей, и сердясь на себя за подобную реакцию, Ширли осознавала лишь то, что пауза чересчур затянулась. И поэтому, а также чтобы переменить тему, произнесла:

— Я хотела спросить... У нас как-то возникла тема родителей... Словом, мне хотелось узнать, твои родители живы?

Люк опустил руку с куском пиццы.

— Матери уже нет. А отец жив. Каждый год я навещаю его в день рождения.

— Он... далеко живет?

— В Ланкашире. В деревеньке неподалеку от Флитвуда. У него небольшой коттедж прямо на побережье. Большую часть дня мой отец сидит в кресле на веранде и смотрит на море. Жить без него не может.

— Вот как? — обронила Ширли, за несколько мгновений успевшая прийти в себя.

— Да. Он ведь отставной военно-морской офицер. Кстати, мечтал, чтобы я пошел по его стопам. — Люк улыбнулся. — Но я выбрал музыку.

— А он приезжает к тебе?

По лицу Люка скользнула тень.

— Нет. После одного происшествия на службе у отца отказали ноги. Большую часть времени он проводит в инвалидном кресле.

Ширли вскинула ресницы, потом сочувственно покачала головой.

— Сожалею. — Немного помолчав, она спросила: — А как же твой отец обходится без помощи?

— Почему без помощи? За ним ухаживает сиделка. Впрочем, все, что в его силах, отец делает сам.

— Должно быть, мужественный человек, — задумчиво произнесла Ширли.

Люк кивнул.

— Уж не нытик, это точно.