— Я счастлив, Дина.

— Я тоже, — прошептала она в ответ.

Улыбаясь и глядя на нее с любовью и пониманием, он взял ее за руку:

— Пойдем. Нужно найти коробки.

Усилием воли Дина заставила себя открыть дверь в спальню Саймона. Рай стоял у нее за спиной, в руках у него было несколько картонных коробок и упаковка объемных пластиковых пакетов для мусора. Шторы на окнах были задернуты, в комнате царил полумрак; в воздухе стоял спертый дух давно не проветриваемого помещения. Дина распахнула окна, и спальню залил солнечный свет.

Положив коробки и пакеты посередине комнаты, Рай осмотрелся по сторонам. На полу лежал потертый ковер, мебель старая. Здесь не было никаких излишеств, даже ни одной фотографии. Комната отшельника-аскета.

— Итак, с чего начнем? — спросил он.

— Займись платяным шкафом, а я разберу комод, ладно? — Ее горло словно сдавило тисками.

— Насколько я понял, ты собираешься лишнее выбросить?

— Отец никогда ничего не выбрасывал, поэтому, думаю, здесь масса ненужных вещей.

— Значит, что получше — в коробки, остальное — в пакеты для мусора?

Дина кивнула. Ей не хотелось видеть, как кто-то из окружающих будет носить одежду ее отца, поэтому она не могла представить, куда в конце концов отправятся вещи «получше». Во всяком случае, не в этот же округ. Возможно, она отошлет их в какую-нибудь благотворительную организацию. Темная, старая мебель тоже производила на нее гнетущее впечатление. Если она намерена жить на ранчо (а именно это она и планировала!), то придется заняться обновлением интерьера. Рай открыл дверцу шкафа и нахмурился:

— А как я отличу хорошие вещи от плохих?

— Положись на свой здравый смысл. Дина решительно приблизилась к высокому комоду и ощутила нервные спазмы в желудке. Она медленно выдвинула верхний ящик и с облегчением увидела там лишь нижнее белье и носки. Это в пакет для мусора. Постепенно она дошла до нижнего ящика, а когда выдвинула его, то просто замерла.

Рай вытянул шею, пытаясь увидеть, на что она смотрит:

— Что там, милая?

— Фотоальбом, — Дина осторожно вынула его из ящика. — Он принадлежал моей маме. -

Она начала перелистывать страницы. Рай подошел к ней и сел рядом. — На этих черно-белых снимках — мои бабушка и дедушка и их родители. А вот это — моя мама. Здесь ей всего семь лет.

— А есть ее более поздние снимки? — поинтересовался Рай.

— Должны быть, — Дина пролистала страницы и остановилась на цветной фотографии. — Вот она незадолго до болезни.

— А рядом с ней — ты?

— Да.

— Очень похожа на нее.

— Все так говорили, — с некоторой горечью в голосе произнесла Дина. — Удивительно, что отец сохранил мои фотографии. — Она взглянула на Рая. Пришло время все ему рассказать. Ее сердце забилось чаще, но она все же произнесла трудные слова:

— Ты кое-чего не знаешь… С той поры как мне исполнилось восемнадцать, отец ни разу со мной не разговаривал…

Рай сделал вид, что безмерно удивлен этой новостью:

— Но почему?

— Потому, что я пренебрегла его мнением и вышла замуж за Томми. — В глазах Дины заблестели слезы. — Боже мой, Рай, до чего же неразумны бывают люди! Я так и не смирилась со смертью мамы, и отец тоже. Горе разъединило нас. Мы разговаривали лишь тогда, когда отец приказывал мне что-нибудь а я ему дерзила и огрызалась. Жизнь казалась, мне ужасной. Я только и ждала того дня, когда мне исполнится восемнадцать и я смогу удрать отсюда подальше.