Фрачная пара висѣла на стѣнѣ надъ диваномъ, прикрытая бѣлой простыней. Куцынъ повѣсилъ на гвоздь шинель и сдернулъ простыню съ платья.

— Тутъ и фрачная пара, и сюртукъ-съ… Фрачная пара шестьдесятъ пять рублей, сюртукъ тридцать… — говорилъ онъ. — Сукно не англійское, а рижское, но навѣрное не меньше четырехъ рублей аршинъ. А вотъ и спиньжачная парочка, — хлопнулъ себя Куцынъ по бедрамъ, — ужъ обновилъ.

Онъ былъ въ сѣрой триковой парочкѣ и темно-красномъ галстукѣ.

— За всѣ три костюма сто сорокъ рублей генералъ заплатилъ, — сообщилъ Куцынъ. — А вотъ этотъ галстухъ въ магазинѣ готоваго платья въ скидку мнѣ дали.

— Ну, вотъ видишь, я вѣдь все это тебѣ подсдобила, — проговорила тетка.

— Сонъ, сонъ-съ, тетенька. Конечно, я вамъ премного благодаренъ, но прежде чѣмъ шинель-то получить, вѣдь я ее разъ восемь во снѣ видѣлъ. Стоитъ передо мной, какъ живая. Нѣтъ-съ, главнымъ образомъ тутъ сонъ въ руку.

— Однако, не будь меня, такъ и сонъ былъ-бы ни причемъ, — стояла на своемъ тетка.

— Предопредѣленіе-съ… пророчество… Я такъ разсуждаю, что это мнѣ за мои труды неустанные. Вѣдь ужъ какъ я по службѣ работаю!

— Однако, я зачѣмъ къ тебѣ забѣжала-то, — опять начала тетка. — Ты, Вася, какъ тамъ хочешь, а ужъ за мое сватовство долженъ мнѣ хорошей шерстяной матеріи на платье подарить.

— Позвольте. Да вѣдь вы оттуда, съ той стороны сто рублей за сватовство получите, если еще не получили. Сто рублей и какую-то тамъ вещь. Получили?

— Нѣтъ еще, не получила.

— Совѣтую поторопиться, тетенька.

— Ничего… Они люди честные.

— Честные-то честные, но не ровенъ часъ… Все можетъ случиться! — какъ-то загадочно сказалъ Куцынъ и подмигнулъ глазомъ. — Да-съ… Совѣтую не запускать и ужъ во всякомъ случаѣ получите завтра или послѣзавтра.

— Нѣтъ, ужъ когда я вижу, что тебѣ все заранѣе до женитьбы купили, то я спокойна.

— Это, тетенька, ничего не обозначаетъ. Я — человѣкъ запасливый. Я самъ по себѣ, а вы сами по себѣ. И повторяю: совѣтую вамъ какъ можно скорѣе себя обезпечить.

— Ты меня пугаешь, Васенька…

Тетка тревожно смотрѣла на Куцына.

— Нарочно пугаю-съ… — повторилъ племянникъ. — А потомъ близокъ локоть да не укусишь. Да-съ. Что до меня, то я ужъ триста рублей въ задатокъ получилъ.

— Когда?

— Вчера. Былъ у Агнички. Пилъ съ генераломъ красный портвейнъ и получилъ. Генералъ получилъ съ меня росписку на имя Агнички, гдѣ я написалъ, что въ случаѣ женитьбы моей на такой-то и такой-то дѣвицѣ обязуюсь на другой-же день послѣ свадьбы выдать ей отдѣльный видъ на жительство. Отчего-же такой записки не написать, что въ случаѣ женитьбы моей? Я и написалъ. Разстроится дѣло — и паспорта не надо выдавать.

— Да не разстроится, Васенька. Они оба рады-радешеньки, что сторговались съ тобой, — сказала тетка. — И наконецъ, какъ-же пятиться-то имъ, если и задатокъ тебѣ дали, и шинель, и гардеробъ. Агничка подвѣнечное платье себѣ шьетъ.

Куцынъ посмотрѣлъ на тетку, подмигнулъ и произнесъ:

— И все-таки будьте осмотрительнѣе, тетенька. А теперь выпьемте, — произнесъ онъ, указавъ на бутылку.

— Пугаешь ты меня, Вася, пугаешь. Зачѣмъ такъ? — проговорила тетка, проглатывая рюмку водки. — Но все-таки завтра я пойду къ Агничкѣ и попрошу у ней денегъ.