— Закусь и выпивон тоже, — в тон ей отрапортовал хозяин. — Подождете меня или приступите в одиночестве?

— Подожду, — спешно обязалась Сашка.

— Я так и думал.

— Я хорошо воспитанная девочка, — информировала она.

— Да к черту, Саш, какие сейчас расшаркивания! — отмел все незначимую ерунду и быстро вышел из кухни.

Сашка тяжело вздохнула, осмотрела накрытый на скорую руку стол — хлеб в плетенке, колбаса, сыр на тарелке, порезанный лимон на блюдечке, масло в масленке, уже давшее слезу от не спадавшей даже ночью жары, бутылка добротного коньяка и два пузатых бокала к нему.

Еще раз, глубоко вздохнув над выпавшими тяготами жизни, Санька прислушалась к звукам льющейся воды и решила выпить, не дожидаясь принимающего водные процедуры хозяина. Она плеснула себе в бокал совсем немного коньячку и выпила одним глотком.

— А прав был товарищ Гуров по имени Иван и отчеству Федорович! — скривившись, прокомментировала она. — Хлопнуть надо было обязательно!

Шум воды прекратился. Сашка, сидя за круглым столом, как совенок, из последних сил таращила глаза и хлопала веками, стараясь не уснуть и дождаться Ивана. Неприлично, в конце-то концов, человек проявил гостеприимство, а она…

Но ее так сморило, что приходилось прилагать гигантские усилия, чтобы не свалиться со стула, заснув в полете.

В кухню вернулся хозяин, облаченный в белую футболку без рукавов и длинные шорты. Видимо, обычный домашний прикид, который ему очень шел, подчеркивая стройность, мускулистость фигуры и демонстрируя загар.

— Вы совсем засыпаете, — бодро сообщил он Сашке диагноз. — Давайте-ка, Саша, или Шура, или все-таки Алекс?

— Саша сойдет, — разрешила она, — но чаще меня называют Саня, во всех производных от данного имени, а еще чаще по имени-отчеству.

— Имя-отчество мы прибережем для другого случая, — пообещал он что-то далекое, — давайте быстренько перекусим, выпьем и спать!

— Зачем же о розовой мечте так обыденно, — заступилась за свои грезы Александра.

Он сел напротив нее, молча разлил коньяк в бокалы, подцепил вилкой кружочек лимона, так же молча чокнулся и выпил. Сашка последовала хорошему примеру — хлопнула, на сей раз не морщась.

— Все! — оповестила Сашка. — Больше ничего не могу, усну прямо сейчас!

Он поднялся со стула, взял ее за локоть, помогая встать, и, поддерживая за плечи, отвел в гостиную, где ее ждал разложенный диван, застеленный бельем яркой расцветки, веселенькой.

Она рухнула на диван, промычав в полете что-то благодарное, и мгновенно отключилась.

Да и сколько можно, ей-богу!

Иван постоял над ней, заснувшей, словно убитой, посмотрел, соглашаясь с определением: «мертвый сон», накрыл простыней, вздохнул и вернулся на кухню — думать и звонить.

Для начала, не без доли злорадства, он позвонил Буру, нарушив начальственный покой — не все ж ему одному мучаться!

— Да! — грозно, как потревоженный в берлоге медведь, гаркнул Лев Петрович.

— Гуров, — представился Иван.

— Что там у тебя? — проснулся враз начальник. Иван рассказал, по ходу пытаясь анализировать.

Начальство помолчало, посопело, размышляя, и отозвалось:

— Учитывая, что мы — та фирма, в которой возможность совпадения стремится к нулю, это все очень интересно и указывает на то, что мы многое прохлопали и не заметили.

— Начиная с неожиданного появления в деле Лили Ивановой и этой Романовой!

— Да это-то… — отмел Петрович.