— Да банально все! — так и не закипев до конца, снятая с огня умелой рукой, но уже булькающая, ответила Александра. — Таланту надо на что-то жить и маму содержать. Ты представляешь вообще, какие тогда были зарплаты у научных сотрудников, даже у докторов?

— Представляю. Извини!

— За что ты извиняешься? Или ты непосредственный участник развала государства?

— Все мы участники, — вздохнул Иван.

Он поставил на барную стойку кружки с кофе, большие, достойные такие кружки, пепельницу, сел на место и, достав пачку сигарет, вопросительным жестом продемонстрировал ее Саше. Она кивнула, соглашаясь с предложением, но не сделала попытки достать сигарету из пачки — разволновалась, ведь знала, что не надо эту тему развивать. Она всегда нервничала, не отболело еще это.

Иван понял, прикурил сигарету и протянул Саше, она взяла, не заметив.

— Ты, может, и участник, не знаю, а я нет! Точно нет! Я делала свое дело, очень честно и добросовестно и очень много — все время, кроме сна! А наука — это укрепление основ и силы любого государства! Всегда!

— Согласен! — вновь остудил он тоном ее горячность. — Ты до сих пор переживаешь, что все это бросила?

— Иногда, когда вспоминаю, вот как сейчас.

— А почему не уехала за кордон? Предлагали?

— А то! Я об этом не думала даже, отмахивалась, не до того было. Папа болел тяжело и долго, потом умер, мама на мне осталась.

— Ну, уехала бы, и папу, глядишь, там вылечила, и маму забрала бы!

— И что? То, что ученые наши там в масле катаются, горы золотые индивидуальные осваивают, это, как ты понимаешь, чушь! Уехали тысячи, а пробились единицы, по пальцам можно пересчитать. Но меня это совершенно не интересовало, я и тогда понимала все про сыр в захлопывающем устройстве!

Нет, озвучивали вербовщики еще ту завлекуху — современные лаборатории, оборудование, реактивы какие хочешь — мечта! Но…

Сашкину патриотическую речь перебил звонок в дверь.

«С прибытием! Началось, включайте рампу!» — подумал Иван и посмотрел на часы на запястье.

Быстро. Час сорок три от звонка!

— Ну что, Александра Владимировна, ответ на свой первый вопрос ты получила: за нами прибыл эскорт. Твоя Лиля тебя сдала!

— И это?.. — испуганным шепотом спросила Сашка.

— Да, — подтвердил ее предположения Иван.

И изменился. Сразу! Глаза жесткие, кошачьи, золотистые — никакого шоколада! И голос, лицо — скулы, нос, все заострилось!

Преобразился, вмиг став другим — опасным!

— Слушай, Саша, меня внимательно! Сейчас нас с тобой повяжут. Никаких истерик и криков, никакого сопротивления! Выполняй все, что они тебе скажут, не возражай, не возмущайся! Мне, скорее всего, пару раз наваляют — не пугайся и не кидайся защищать. Поняла?!

— Ты знал? — сквозь непрекращающуюся трель дверного замка проорала она. — Ты ожидал этого?

— Я подозревал, что такой вариант возможен! Все, Саш, надо открыть, а то они начнут дверь вышибать, а она железная — открыть не откроют, но испортят. Возьми свою сумочку, лучше через голову ремень перекинь, чтобы не потерять.

Оглядев хозяйским глазом, все ли в порядке, выключены ли приборы, — не иначе как на загородную прогулку собирался, а не в полон врагам, — Гуров неторопливо двинулся к входной двери. Остановился, не дойдя пару шагов, повернулся к Саньке и тоном мужа, уставшего от непослушания и выкрутасов жены, попросил:

— Да, Александра, постарайся не язвить и не умничать, держи себя в руках!

— Гуров, — сощурив глаза от злости, «нежно» поинтересовалась Сашка, — ты уверен, что тебе может перепасть пару раз по мордасам?

— Да стопудово! — пообещал он весело.