— Ик! — бодро отрапортовала я и попятилась, чтобы снова попой в стеллаж упереться.

На сей раз банки с вареньем не летали, но легче от этого не стало. Я уже знала, что услышу…

— Жакар, — позвала светлость. — Жакар, пошли кого-нибудь в этот парк. Нужно сообщить циркачам, что их пропажа нашлась.

Ну вот. Приплыли.

Сперва хотела заскулить и припасть на брюхо, но передумала. Да кто он такой, чтобы перед ним пресмыкаться? И ради чего, главное? Ради ещё одной миски гречки в ожидании разъярённого Шеша? Ну уж нет! Не дождётесь!

Взгляд как-то сам собой приклеился к ровному, аристократичному носу. Зубы тоже сами по себе клацнули. Знаешь, светлость, сегодня Леди Судьба очень добра. Она подарила тебе поистине незабываемую встре…

А вот прыгнуть я не успела. Меня отвлёк возмущённый возглас толстухи Роззи:

— Ваша светлость, но как же так?

— В смысле? — Мерзкий блондинчик нахмурился и отвернулся, чтобы взглянуть на кухарку.

В общем, не только сбили, но и нос с траектории прыжка убрали.

— Ваша светлость, как можно отдать животное людям, которые его… не кормят. — На последних словах кухарка замялась и опустила глаза. Ну да, тон, которым был начат разговор, моменту не соответствовал.

Дантос, как ни странно, тоже растерялся. Ответил далеко не сразу.

— Роззи, я всё понимаю, но дракон принадлежит циркачам. Мы не можем его оставить. Это воровство.

— Но ребёнок голодает!

— Это не единственный голодный ребёнок в империи, — встрял дедок в форме мажордома. Кстати, очень даже упитанный дедок! — Всех не накормишь.

Роззи реплику мажордома проигнорировала. Упрямо поджала губы и уставилась на светлость. А тот шумно вздохнул, но решения не изменил:

— Дракона нужно вернуть.

— Но ведь вам не обязательно делать это сегодня? — продолжала упорствовать кухарка. — Пусть он, оно… эм… она, хоть пару дней у нас поживёт. В конце концов, циркачи сами её упустили.

Взгляд светлости вновь вернулся ко мне, а я… едва успела спрятать кровожадный оскал. Потом отлепилась от стеллажа и сделала шаг навстречу блондину. Он по-прежнему сидел на корточках, так что мои честные, совершенно невинные глаза рассмотрел преотлично.

— Ик! — Да что за…

— Ладно, — вздохнул Дантос. — Пусть этот голодный ребёнок останется до завтра. Но! Если кого-нибудь укусишь, сразу за ворота вылетишь. Поняла? Астра…

Последняя реплика адресовалась, разумеется, только мне, и я снова едва удержалась от кивка. Мысленно улыбнулась — если за Шешем и компанией пошлют только завтра, то у меня целый день, чтобы составить план побега, и целая ночь, чтобы его осуществить!

А ещё меня покормят…

— Ик!

Пью! Водичку. Из миски. А миска красивая, из белого тонкостенного фарфора, с золотой каёмочкой по краю.

— Ну вот. А то обыкалась, бедненькая. — Голос Роззи подобен музыке, и даже звучащее в нём умиление совсем-совсем не бесит.

— Ещё бы… столько сожрать. — Парировал дедок в форме мажордома. — Сколько она, говоришь, съела? Целый окорок?

— Ну, не целый…

— И всё-таки интересно, откуда у циркачей этот дракон? — вмешалась в разговор светлость.

Нос герцога мне по-прежнему не нравится, но блондинчик догадался отстегнуть от ушка ошейника поводок, и я его простила. Ну в смысле пока простила.

Кстати, да — за то время, пока я, стесняясь, выходила из кладовки, он успел сгонять наверх и накинуть рубашку.