Пыхтит пароходик, свежий, сильный ветер уносит едва произнесенные слова. Реют чайки, купаясь в ветре.

— Гости есть?

— Нет.

— Вот и я так думаю.

Полковник — если он еще полковник, что вряд ли — сидел спиной ко мне, на верхней палубе. Народу было немного, все-таки рабочий день, середина дня. Не пятница…

— Ты просил связи.

— У меня ЧП. Саурон погиб. Мне надо уходить.

— Саурон погиб — это точно?

Вопрос не такой простой — труп-то я не видел.

— Сложно сказать. Я видел пожарную машину, говорил со стариком, который держит там локанту. Тот сказал, что вся семья газом отравилась. Могли, конечно, инсценировать, но…

— За тобой следили?

— Нет. Но на квартиру наведались.

— Как ты ушел?

— Чисто.

Правда, кого-то чуть не убил. Это брак в работе. Нельзя светиться.

— Я не ночевал дома, не ходил в офис. Но Саурон знал меня в лицо, я его лично вербовал.

Это не по правилам. При первой возможности контакт стараются обезличить — очень опасно, если агент знает вербовщика в лицо, а тут у меня есть и другие задачи. Нить надо обрывать при первой возможности. Но Саурон — мы так его назвали — помогал получать критически важную информацию, позволяющую не только знать, что происходит, но и давить на турецкие верхи. А второе намного важнее первого — знать сейчас знают все, да никто даже не скрывает… есть такие придурки, что на уме, то и в Твиттере. А вот заставить принять то или иное решение — непросто. Особенно учитывая ситуацию в Сирии да и вообще — обстановку в мире. Идет стратегическая игра — за целые страны, за каналы поставок энергоносителей, за зоны торговли, за резервные валюты. Есть, например, договор о зоне свободной торговли между Украиной и Турцией — он только что подписан. В нищую разворованную Украину заходят турецкие предприниматели, скупают активы, которые почти ничего не стоят за счет мудрой политики украинских властей. Но если у нас есть гарантированный канал давления на Турцию, можно и нам попробовать зайти под чужим флагом и скупить в доле какие-то интересные вещи. Только так, что если Банковая вновь надумает давить — чтобы давление на нас означало давление и на Турцию. Мы там немало потеряли, при Яныке очень резко наши банки зашли, развернули кредитование. Потом все это ахнулось. Но так как активы, отжатые у нас, стоят копейки, можно попробовать их за копейки и купить. Тот же Одесский порт. Или еще круче — взять в долю и китайцев.

Чувствуете, какого уровня игра и что стоит на кону? Права на ошибку нет, от того, как мы разыграем наши, прямо говоря, не блестящие карты, зависит то, как будут кушать наши дети. Кто они будут — хозяева половины континента или и в собственной стране не хозяева…

— Ты знаешь, что Саурон передал в последнем пакете?

— Нет.

— Карта на твоем сиденье, сзади — почитаешь.

Интересно, когда Хамроев успел?

— Если кратко — из Гвадара в Фамагусту должен пойти сухогруз. Скорее всего, он уже идет. На сухогрузе боевое отравляющее вещество. — Хамроев помолчал и добавил: — Десять тонн…

Десять тонн отравляющего вещества — этого достаточно, чтобы превратить в пустыню половину Сирии. Адресат понятен — экстремисты в Идлибе, осиное гнездо террора. Порт Фамагуста — на турецком Кипре, контролируется турецкими спецслужбами, активно используется в противозаконной деятельности. До Сирии — рукой подать, как, впрочем, и до Израиля. Планы боевиков, судя по всему, неизвестны, они могут нанести удар и по Израилю.