|
В 1663 г. она переселилась в Уайтхолл, где занимала спальню, смежную с королевскою. Однако в этом же году на придворном небосклоне восходит новая звезда – Френсис Стюарт (1647–1702). В 1662 г. она прибыла в Англию в свите королевы матери и вскорости была произведена в фрейлины жены Карла II, Екатерины Браганцкой. «Главное украшение двора», как ее именует Грамон, она была отлично воспитана, и, подобно Роксане, первые годы провела во Франции, болтала по французски, как на родном языке, и превосходно танцевала. При дворе за ней удержалось прозвище: La Belle Stuart (срав. с парижским прозвищем Роксаны: La Belle veuve de Poitou ). Многие поговаривали о ней как о возможной преемнице Екатерины Браганцкой, когда та лежала в тяжелой болезни; были разговоры об этом и. позже, в 1667 г., когда дворцовые интриганы надеялись развести короля, использовав в качестве предлога для этого бесплодие королевы. Мисс Стюарт, однако, сама положила конец этим упованиям, выйдя замуж за герцога Ричмонда. Уверенная в прочности своего положения, леди Каслмейн вначале всячески поощряла увлечение своего августейшего покровителя и в те дни, когда его ожидала, нарочно оставляла мисс Стюарт у себя. Таким образом, Роксана, предлагавшая свою компаньонку собственному возлюбленному, действовала вполне в духе времени. Дружба эта, впрочем, была недолгой, и вскоре перешла в непримиримую вражду. Леди Каслмейн на старости лет вышла замуж за придворного вельможу, который вскоре после вступления с нею в брак был осужден за двоеженство. Френсис Стюарт после замужества вернулась ко двору. Оспа несколько испортила ее красоту, но не остудила страсти короля. В 1672 г. она овдовела и в течение нескольких лет после того получала из казны пенсию в размере 1 500 ф. в год. В 1670 г. сестра Карла II, Генриетта Орлеанская, по наущению Людовика XIV, которому важно было усилить «французскую партию» при дворе, «подарила» брату одну из своих фрейлин, Луизу де Керуайль (1649–1734), которой тот в 1673 г. пожаловал титул герцогини Портсмут. Дворцовые интриги, равно как и страсть к роскоши, увлекали ее не меньше леди Каслмейн. Занимаемые ею аппартаменты в Уайтхолле, по свидетельству Ивлина, «в десять раз превосходили своим богатым убранством „комнаты королевы. Годовое ее содержание составляло от 12000 до 17000 ф., причем деньги эти отпускались ей из суммы, определенной парламентом на «секретную службу“. Помимо этого, в одном 1681 г. она получила от короля 136000 ф. В 1676 г. на сцене появляется, тоже подосланная французами, герцогиня Мазарини (Гортензия Манчини, 1646–1699 гг., племянница кардинала Мазарини). Шестнадцать лет спустя после неудавшейся попытки сделаться женой Карла II (незадолго до его восхождения на престол) она удовольствовалась положением его любовницы. После смерти брата Иаков II (1685–1688) отправил ее назад, в Версаль, где она так сильно проигрывалась в карты, что Людовик XIV пригрозил заточить ее в монастырь. И, наконец, чтобы покончить с «французским элементом» при дворе Карла II, следует упомянуть мадемуазель Барду, также прибывшую в свите королевы матери. Ее выпускали к концу придворных балов, где она весьма искусно исполняла испанские танцы с кастаньетами. Из «демократических» увлечений Карла II следует упомянуть двух актрис – Молл Дейвис, покорившую сердце короля своим пением и танцами, и Нелл Гвин (1650–1687) – быть может, самую колоритную фигуру при дворе. Обе они возникли примерно в одно и то же время – в 1668 г. (Дейвис) и в 1669 г. (Гвин). Но привязанность короля к Нелл оказалась более стойкой и сохранилась До последних дней его жизни: на смертном одре он просил своего брата «не дать бедной Нелли умереть с голоду». Нелл Гвин выросла в доме терпимости. Театральная ее карьера началась в 1665 г. По отзывам современников – такого разборчивого театрала, как Самуэль Пипс, и известного поэта и драматурга Джона Драйдена (1631–1700), в чьей пьесе «Индийский император» она и дебютировала, Нелл Гвин была выдающейся комической актрисой. |
