|
Одним уничтожил охранника, вторым прострелил руку женщине агенту. Та, тихо вскрикнув, стала оседать на землю, схватившись за раненую руку, а я уже подбегал. Закинув ее в машину на заднее сиденье, сам занял водительское место. Двигатель работал на холостых, и я, врубив передачу, медленно тронулся по дороге. Проехал спокойно пару кварталов, затеряться в хитросплетениях улочек старой Москвы труда не составляло, остановился возле обочины и посмотрел на заднее сиденье. Женщина стонала, и вид у нее был очень плачевный. «Куда же я ей попал? Целился вроде в руку». Оказалось, она просто плохо переносила вид крови. Увидев свое бежевое пальто с залитым кровью рукавом, она и обмякла. Лицо посерело, искаженной гримасой боли она смотрела на меня. Достав из кармана жгут, всегда со мной, особенно «на деле», я перегнулся назад и затянул его у нее на руке. Мимо проносились машины, многие были из «конторы», видно по количеству сидящих в них людей. Я осторожно тронул машину и поехал по улочкам. Петляя, я растворялся во дворах. Центр столицы в эти годы был застроен еще старыми, очень старыми домами с дикой конфигурацией. Постоянно попадались тупики, и приходилось разворачиваться. Вот, блин, застройка, рассадник бандитизма. Ведь тут хоть из пулемета стреляй, никто не услышит и не найдет.
План отхода был нарушен, теперь мне нужно срочно позвонить. Найдя очередной тихий дворик, я загнал туда машину и остановился. Начавшийся с час назад дождик, довольно разошелся. Пока меня не будет, от дыхания женщины запотеют стекла, но ничего, думаю, никто сюда не заглянет. Предварительно обыскав и забрав оружие, я перевязал шпионке раненую руку и спросил ее, хочет ли она жить? Та ответила, что хочет и что она меня узнала, несмотря на грим. Ну, так и я уже не маскировался. – Сотрудничать будем? – просто спросил я. – Да, – так же коротко ответила женщина. – Мое имя опорочено, моя семья поедет в Сибирь, надо решить эту проблему. – Я все расскажу. Знаю, где тот, кто стрелял. Знаю, кто приказал. Я многое знаю и смогу быть полезной, только отвезите меня в больницу. «Больница тебе не светит, милая», – подумал я. Звонить, скорее звонить. Телефон-автомат я нашел только в квартале от того двора, где я спрятал машину. Думал, не дождусь, пока соединяли с Истоминым. – Алло, – услышал я, наконец, после шестого или седьмого гудка. – Мансуровский переулок, возле дома номер шесть. Во дворе машина, ключи под левым передним колесом. Вся информация внутри. Следующий звонок через двенадцать часов. – Повесив трубку, я рванул обратно к машине. Слава богу, та стояла, как и прежде, женщина лежала и стонала. Машину я уже не открывал, лишь положил ключи под колесо и, найдя взглядом пожарную лестницу, двинул к той. Буквально через пять минут, как я устроился на чердаке у окна, наблюдая, во двор влетела машина, спустя несколько секунд еще одна. Из первой «эмки» выскочила знакомая фигура Бати. Истомин подскочил к стоящей машине с американкой внутри и дернул ручку двери. – Ну чем ты слушал, генерал? – прошептал я тихо. Петрович словно услышал и наклонился к колесу. Через пару минут бойцы, приехавшие с генералом ГБ, уже тащили на руках женщину агента. Ее погрузили в «эмку» и сразу поехали. Один из приехавших во второй машине полез осматривать амеровское авто. – Вот дурачье, а просто уехать на ней нельзя было? И бабу не пришлось бы переносить, – я рассмеялся про себя и пошел вглубь чердака. Когда прошли пресловутые двенадцать часов, назначенные мною же, я позвонил. – Алло, – голос взволнован. Что-то Петрович нервничает. – Как дела? Посылка понравилась? – я сделал нарочито спокойный голос, разве что зевать не стал, решил, что будет перебор. |
