А вот этот стол, по всей видимости, мой. Толстый слой пыли, с палец толщиной, говорил за то, что хозяин, то есть я, отсутствовал долго.

Кресло нещадно заскрипело, но выдержало.

Что у нас интересного.

Первое, на что упал взгляд, фотография. Я и Янина в полный рост, в обнимку. С «зайками» в руках. Мы смеемся.

Ясно. Мы были дружны. А почему, собственно, были? Судя по отношению девчонки ко мне, дружеские отношения сохранились и по сей день. Несколько своеобразные, но все же. Кстати, надо узнать, под каким именем она существует. Будет весьма неприятно, если я проколюсь именно на этом факте.

Далее. Исписанные мелким почерком листы бумаги. Почерк… Мой почерк, Великое Светило побери. В бумагах полный бардак. Ничего знакомого.

Я поискал глазами, нашел мусороприемник и спустил в него все ненужное со стола. Включая и одноразовые дискеты. Рабочее место должно быть чистым. Это во мне манеры гувернера говорят. Восемь месяцев постоянной чистоты надолго въедаются в характер.

Выдвижные полки стола закрыты на шифр. Которого я, естественно, не знаю. Но надо доверять своим рукам. Бросив взгляд по сторонам, я расковырял указательным пальцем замки, отправив их туда же, в мусороприемник.

В верхнем ящике лежал мой личный «зайка». Едва я взял его в руку, то сразу почувствовал – родной.

В среднем ничего. Только дохлые тараканы.

Нижний ящик вначале показался пустым. Только засунув руку по локоть и пошарив в его глубине, я что–то нащупал и вытащил на свет божий это «что–то».

Никто не знает до конца мою историю, и никто не сможет поверить мне. Твердь, словно сказочная страна осталась где–то за бездонной пустотой космоса. И вместе с ней, те, кто жил в ней. Вместе с памятью. В руках я держал бронированную пластинку с головы Росси. Почему я так уверен? Запах. Этот сладкий запах, как и отпечатки пальцев у людей, единственный на весь мир.

Положение становиться слишком критическим. Уравнение с одной неизвестной под именем «Янина» начинает стремительно расти. Как по вертикали, так по горизонтали.

Голос обрушившийся со всех сторон был настолько резок и селен,что монитор на столе Янины не выдержал и взорвался :

– Где этот придурок? Лейтенант Державина, вы притащили подлеца? Если да, срочно ко мне!

Наступила тишина. Все, кто в данное время находился вокруг, побросали свои дела и уставились на меня. На при­дурка то есть. Какой позор для Ночного Охотника! Я по­смотрел на напарника. Думаю, что имею полное право на­зывать ее так.

Янина с сожалением сметала со стола остатки компью­тера.

– Это уже четвертый за последние полгода, – поясни­ла она. – И все из‑за тебя. Шеф как вспомнит о тебе, так в конторе одни разрушения. Пошли, вызывает. И не надейся на теплый прием.

Ее звание лейтенант. Имя неизвестно. Пока неизвест­но. Державина. Смешная фамилия.

– Ага! – вновь раздался грохот селектора, включенного на полную мощность. – Явился. Вижу, вижу. Быстро ко мне! А вы чего рты разинули? Или на улицу в патруль захотели? Всех в одну минуту! Трам, тарарам.

Тишина мгновенно разорвалась рабочим шумом. Снова застрекотали электронные пишущие машинки, запахло кофеем и повалил сизый дым. Дисциплина в конторе поддерживалась на высоком уровне.

Я потянулся вслед за Яниной к стеклянной будке, расположенной в дальнем углу зальчика.

– Ты шефу не груби, как в прошлый раз. Зачем тебе неприятности. И мне тоже , – Понятно, Янина сама не своя от страха.

– А что было в прошлый раз? – осторожно поинтересовался я.

– Ты же выкинул его из окна, забыл что ли? Просто удивляюсь, почему он не отправил тебя под трибунал?

– Из окна?

– Да.

– С этого этажа?

– Точно.