Напомнив себе, что должна медленно потягивать вино, я беру виконта под руку, и мы уходим.

О чем, черт возьми, с ним говорить? Если бы мы танцевали, я, по крайней мере, могла бы сосредоточиться на танце.

— Вы не любите танцевать, вы явно не интересуетесь модой, — говорит он, — тогда что вам нравится, мисс Хейден?

— Как это я не интересуюсь модой?! — возмущаюсь я.

— Простите.

Он, должно быть, решил, что я предпочитаю болтаться по дому в домашнем платье, а не наряжаться к вечеру? Впрочем, я без него знаю, что мое платье не очень модное.

— Вам нужно съездить к модистке с Мэрианн, — небрежно говорит виконт, как будто поход по магазинам с одной из самых богатых и элегантных женщин в Лондоне — самое естественное дело на свете. — Я попрошу ее пригласить вас.

— Но…

Виконт останавливается поболтать с какой-то древней дамой в парике и в чрезвычайно старомодном платье, которую он представил как леди Гортензию Ренбурн.

Острые глаза на накрашенном лице разглядывают меня.

— Хм… вы слишком просты, чтобы удержать интерес Шада, — говорит она. — Он проберется к вам под юбку и бросит вас, помяните мое слово. После этого вам от него будет мало пользы.

Я открываю рот, готовая возмутиться, хотя против собственной воли восхищена ее старомодной прямотой. Шаддерли же улыбается и целует ее руку.

— Вы здесь для меня единственная женщина, тетя Гортензия.

— Плут! — отвечает ему старуха и снова поворачивается ко мне. — Так это вы привели в нашу семью хорошенькую незваную гостью?

— Да, миледи.

— Она вышла замуж лучше, чем заслужила.

— Напротив, она заслуживает счастья, как и любая женщина, миледи.

— Счастье! — фыркает леди Ренбурн. — Не это суть брака, мисс. Уведи ее, Шад, и больше не устраивай скандалов.

Мы продолжаем прогуливаться по залу.

— Мои поздравления, мисс Хейден. Я поражен, что вы нашли смелость возразить тете. Она имеет привычку доводить молодых женщин до слез.

— Не понимаю почему, — пожала я плечами. Подкрепившись несколькими бокалами вина, можно противостоять любой старой ведьме. Гортензия Ренбурн меня повеселила. Интересно, как скоро я стану откровенно эксцентричной, если окажусь негодной для брака?

Однако меня сильно заинтересовали скандалы в прошлом Шаддерли. Каковы они были? Я действительно мало о нем знаю. Мой брат Джордж, который утверждает, что знает всех, сказал, что военно-морская карьера Шаддерли прервалась со смертью его старшего брата. Шаддерли пришлось вернуться домой, принять титул и обязанности главы семьи. Все это до скуки нескандально, и даже более того — грустно.

Шаддерли задержался, чтобы взять у лакея бутылку вина, и вывел меня на террасу.

— Почему вы это делаете? — спрашиваю я. Вопрос звучит двусмысленно, ибо непонятно, что я имею в виду: почему он проявляет ко мне такой интерес или почему вывел меня из зала?

— О Господи, — говорит он, прислоняясь к каменной балюстраде. — Никогда не встречал такой колючей девицы. Разве вы не понимаете, мисс Хейден, что, оказавшись в моем обществе, вы значительно поднимаете свои шансы на брачном рынке?

— Я счастлива быть адресатом милосердия вашего сиятельства.

Сделав большой глоток из бутылки, он передает ее мне.

— Вы не адресат моего милосердия или чрезмерной вежливости, мисс Хейден. Я просто получаю удовольствие от общения с вами.

— Конечно!

— Да, я знаю, в это трудно поверить.

Я не умею пить из горлышка, и вино проливается мне на декольте.