Мы попросили наших друзей спеть что-нибудь, посвященное Рароиа. И в свежем ночном воздухе, напоенном лунным светом, разнеслась песня — быть может, та самая, которую пели предки нынешних раройцев много сотен лет назад, когда после долгого плавания увидели на горизонте очертания острова.

Да, нас встретили очень хорошо. Но и в дальнейшем раройцы относились к нам не менее сердечно. Вот что рассказывает мой дневник о первых днях нашего пребывания на острове.

30 ноября. Мы проснулись утром от странного шипящего звука. Должно быть, ветер дует в щели, решили мы и заснули опять. Немного спустя шум снова разбудил нас. На этот раз он как будто доносился с веранды.

— На веранде кто-то есть, — сказала Мария-Тереза.

Пока мы собирались выяснить, в чем дело, дверь распахнулась и показалась полная, массивная фигура Ронго. Приветливо улыбаясь, он сообщил, что кофе готов.

После завтрака пришел Тека пригласить нас на прогулку. Мы, конечно, сразу согласились. Вождь явно хотел показать нам что-то замечательное: не успели мы выйти на «главную улицу»— трехсотметровую аллею, окаймленную кокосовыми пальмами, — как он развил такую скорость, что мы еле поспевали за ним, а гурьба ребятишек, осаждавшая нас все утро, безнадежно отстала. Наконец перед домом собраний Тека остановился и гордо указал на маленькую пальму — она выросла из кокосового ореха, который приплыл на «Кон-Тики» из Перу.

— Поначалу никак не хотела расти, — рассказывал Тека, — но потом я сделал ограду и стал чаще поливать. Это сразу помогло. Может быть, вы еще попробуете орехов с этой пальмы, прежде чем уедете.

— А сколько надо ждать?

— О, лет пять-шесть, но это не имеет никакого значения. Вы можете оставаться здесь, сколько хотите! Мой дед впервые увидел Рароиа, когда проплывал мимо на шхуне. Он направлялся с Таити на Маркизские острова — должен был управлять там плантацией. На Рароиа ему так понравилось, что он остался здесь. И прожил тридцать семь лет! Отец Хури случайно попал сюда с чилийским судном и тоже остался навсегда. Оба начинали с пустыми руками, а к концу жизни у каждого была своя кокосовая плантация. Вам легче начинать — у вас уже есть одна пальма!

— А часто вас навещают попаа? — спросил я Теку, когда мы медленно возвращались вдоль берега.

— Нет. До вашего прибытия на плоту, я помню, заходили три увеселительных яхты, а после вас здесь побывала только «Лоуфер».

В Папеэте было много разговоров о «Лоуфере», но только теперь с помощью Теки нам удалось выяснить все подробности трагической истории, свидетельствующей о том, что не одного меня очаровал Рароиа.

Владелец увеселительной яхты «Лоуфер», пресытившийся цивилизацией американец, мечтал найти на Таити девственный райский уголок. Увы, его ждало разочарование. Тогда он решил покончить самоубийством на борту своей яхты и принял неимоверную дозу снотворного. Какой-то ревностный таможенник, вознамерившийся лишний раз осмотреть судно, обнаружил владельца в тяжелом состоянии. Американца доставили в больницу, где ему сделали промывание желудка, после чего власти незамедлительно аннулировали его визу, стремясь поскорее отделаться от такого гостя. Он подумал, что сможет без помех осуществить свой замысел где-нибудь на островах Туамоту, двинулся прямо на восток и случайно вышел к Рароиа. Однако в итоге получилось не то, что он первоначально замышлял: побыв немного среди всегда веселых раройцев, американец вновь обрел интерес к жизни, а еще несколько недель спустя пришел к выводу, что нашел здесь именно то, о чем мечтал.