По пути на Таити яхта попала в шторм и наскочила на рифы Тетиароа. Позже капитан проходившей мимо шхуны обнаружил тело владельца «Лоуфера». В кармане американца лежал план его нового дома и список предметов, которые он собирался приобрести…

1 декабря. Опять шипенье керогаза Ронго извещает, что кофе готов, и начинается новый день. Мы собирались встать пораньше, опередить Ронго, но он перехитрил нас.

Продолжаем разбирать свои вещи, окруженные целой толпой невероятно любопытных и любознательных ребятишек. Маленькая девочка, которая не отходит ни на шаг с того самого момента, как мы ступили на берег, очевидно, считает себя уже специалистом по попаа. Она выступает в роли экскурсовода и с видом знатока рассказывает остальным о достопримечательностях нашего жилища.

Мы подкупили ее плиткой шоколада; девочка перенесла внимание на своих друзей и стала называть нам их прозвища; веселая гурьба мигом рассыпалась.

Подошли к нашему дому и некоторые взрослые, до сих пор ни разу не видевшие белой женщины. Они вежливо попросили у меня разрешения посмотреть Марию-Терезу и стали внимательно ее разглядывать.

Хури долго, с большим красноречием обсуждал с Ронго вопрос, где мы сегодня будем обедать. Победил Хури. К нашей радости он и его жена Теумере не стали изощряться и выдумывать необычные иностранные блюда, а угостили нас настоящим полинезийским обедом. На первое подали вымоченную в соленой воде сырую рыбу в кокосовой подливке. Далее следовала жареная, тушеная и вареная свинина, нарезанная маленькими кубиками. Желающие могли закусить кусочками сала, печеными плодами хлебного дерева и бататом. Затем опять пошли рыбные блюда. Жареная рыба, вареная рыба, крупная и мелкая, лагунная и морская — и все до единой необычайно нежные и вкусные. Хури набивал полный рот, потом ловко выплевывал кости на тарелку. Мы изо всех сил старались подражать ему, однако не могли сравниться с ним в меткости. Расправившись с рыбой, мы ощутили сытую истому. Теумере подала каждому по кокосовому ореху — запить многочисленные блюда и приготовиться на десерт к поглощению пое. Настоящий пое варят из крахмала и плодов хлебного дерева; это одно из самых лакомых блюд полинезийской кухни. Именно такой десерт и поставил на стол Хури.

Остаток дня мы провели, лежа на спине в полуобморочном состоянии. Под вечер снова пришел Хури, веселый и бодрый, и пригласил нас расправиться с остатками обеда, однако мы забили отбой, так как не могли двинуться с места.

2 декабря. Ронго снова выиграл утреннее состязание: когда мы проснулись, кофе был уже сварен.

С утра к нам явился с визитом бывший вождь деревни, Хикитахи, облаченный в пробковый шлем и красный галстук. Раройцы считают его самым старым человеком на острове, однако никто не знает толком, сколько ему лет. Хикитахи родился задолго до того, как белые стали записывать в большую книгу столь незначительные, с точки зрения полинезийцев, вещи, как год и день рождения. Кстати, книга эта находится в Папеэте, и никто из раройцев ни разу не видел ее.

Старик с поразительной силой стиснул мою руку, посмотрел мне прямо в глаза и неожиданно произнес:

— My name is Isidor, one, two, three!

Затем он точно таким же образом приветствовал Марию-Терезу, еще раз пожал нам руки и медленно удалился, провожаемый восхищенными взглядами земляков.

Подозреваю, что Хикитахи — Айседору редко приходилось пускать в ход свои лингвистические познания, приобретенные в Папеэте лет восемьдесят назад; и все же их запас был вполне достаточным, чтобы вся деревня с завистью смотрела на единственного островитянина, владеющего английским языком! Правда, Этьен, четыре года учившийся в школе в Папеэте, свободно говорит по-французски; вождь Тека тоже неплохо изъясняется на этом языке, хотя, подобно всем полинезийцам, часто путает «л» и «р».