Илья Ильф, Евгений Петров. Счастливый отец
— Мальчик или девочка? Вот что меня интересует, Марья Васильевна! Если будет девочка, как назвать? Марью Васильевну вопрос о продлении славного рода Сундучанских почти не интересовал. — Назовите Клотильдой, — хмуро отвечала она, — или как хотите. По общественным делам я принимаю только после занятий. — А если мальчик? — допытывал Сундучанский. — Извините, я занята, — говорила Марья Васильевна, — у меня ударное задание. — Если мальчик, — советовал товарищ Отверстиев, — назовите в мою честь — Колей… И не путайся здесь под ногами, не до тебя. Мне срочно нужно вырешить вопросы тары. Однажды Сундучаиский прибежал на службу, тяжело дыша. — А если двойня, тогда как назвать? — крикнул он на весь отдел. Служащие застонали. — О черт! Пристал! Называй как хочешь! Ну, Давид и Голиаф. — Или Брокгауз и Ефрон. Отличные имена. Насчет Брокгауза сказал Отверстиев. Он был остряк. — Вы вот шутите, — сказал Сундучанский жалобно, — а я уже отправил жену в родовспомогательное заведение. Надо правду сказать, никакого впечатления не вызвало сообщение товарища Сундучанского. Был последний месяц хозяйственного года, и все были очень заняты. Наконец удивительное событие произошло. Род Сундучанских продлился. Счастливый отец отправился на службу. Уши его горели на солнце. «Я войду, как будто бы ничего не случилось, — думал он, — а когда они набросятся на меня с расспросами, я, может быть, им кое-что расскажу». Так он и сделал. Вошел, как будто бы ничего не случилось. — А! Сундучанский! — закричал Отверстиев. — Ну как? Готово? — Готово, — ответил молодой отец зардевшись. — Ну, тащи ее сюда. — В том-то и дело, что не ее, а его. У меня родился мальчик. — Опять ты со своим мальчиком! Я про таблицу говорю. Готова таблица? Ведь ее нужно в ударном порядке сдать. И Сундучанский грустно сел за стол дописывать таблицу. Уходя, он не сдержался и сказал Марье Васильевне: — Зашли бы все-таки. На сына взглянули бы. Очень на меня похож. Восемь с половиной фунтов весит, бандит. — Три с четвертью кило, — машинально прикинула Марья Васильевна. — Вы сегодня на собрании будете? Вопросы шефства… — Слушай, Отверстиев, — сказал Сундучанский, — мальчик у меня — во! Совсем как человек: живот, ножки. А также уши. Конечно, пока довольно маленькие. Может, зашел бы? Жена как будет рада! — Ну, мне пора, — вздохнул Отверстиев. — Мы тут буксир один организуем. Времени, брат, совершенно нет. Кланяйся своей дочурке. — И убежал. В этот день Сундучанский так никого и не залучил к себе домой полюбоваться на сына. А время шло Сын прибавлял в весе, и родители начали даже распускать слух о том, что он якобы сказал «агу», чего с двухнедельным младенцем обычно никогда не бывает. Но и эта потрясающая новость не вызвала притока сослуживцев в квартиру Сундучанского. Тогда горемыка отец решился на крайность. Он пришел на службу раньше всех и на доске объявлений вывесил бумажку: БРИГАДА по обследованию ребенка Сундучанского начинает работу сегодня, в 6 часов, в квартире т. Сундучанского. Явка тт Отверстиева, Кускова, Имянинен, Шакальской и Башмакова ОБЯЗАТЕЛЬНА. В три часа к Сундучанскому подошел Башмаков и зашептал: — Слушай, Сундучанский. |
