Зерно для раздумий вброшено и, на первый взгляд, неплохо принято.
– Ладно. Иди. Подумаю я. Может и впрямь пора народ будить, – махнул рукой Ельцин, черкаясь у себя в ежедневнике красным карандашом.
На работу поехал, узнав, что вернулся отец. Честно говоря, хотел уже на неё задвинуть, и пользуясь служебным положением, после обкома рвануть домой. Была надежда, что завтра наплыв посетителей станет поменьше, но я не смог справиться с любопытством.
Отец с самого утра, прямо из дома, укатил по совхозам. Акты по сданным домам подписывать, и про новое строительство договариваться.
– Батя, привет. Как дела у наших сельских строителей?
– Можно сказать, отлично. Недоделки только в двух домах нашли. Прораб обещал устранить всё за день, в крайнем случае, за два. Ты как съездил?
– Про ФРГ вечером расскажу. Привезу подарки и фотографии, и все вместе посидим. Я даже жене ничего рассказывать пока не стал, чтобы не повторяться, – немного приукрасил я действительность. То что не рассказывал – это правда, но причина была другая. Не до рассказов нам было.
– Мы тебя пораньше ждали, а ты что-то в столице застрял, – укорил меня отец.
– Встречи интересные состоялись. По одной, с академиком Келдышем, так до сих пор не могу определиться.
– А что с ним не так? – обозначил движением бровей отец должный пиетет к названной фамилии.
– Не пойму, то ли он за развитие электроники, то ли против. Фигура ключевая. В вопросе космического производства – архиважная. Считай, все научные заключения по радиоэлектронике и космосу идут через него.
Зарубит он проект в самом начале, и останемся мы на бобах со своими большими процессорами. Это же Келдыш в своё время отказался от собственных разработок в пользу копирования американских ЭВМ.
– Другого человека не сложно понять. Достаточно попробовать поставить себя на его место, – батя встал из-за стола и заходил по кабинету взад-вперёд, поглядывая в окно, – Подумай сам, что в шестидесятых имелось у нас из радиозаводов и базы деталей? Я тебе скажу – не так уж и много. Допустим, собрали бы мы из таких деталей новую ЭВМ. За год – другой довели её до ума. Потом выпустили серию, экземпляров в десять, а то и в двадцать. Дальше что? Всё. Тупик. Потрачены деньги, время, ресурсы. Ресурсы, в первую очередь, человеческие. Все, кто в разработках участвовал, получили бы награды и кинулись писать диссертации. Мы же уникальная страна. У нас, наверное у единственных в мире, научную степень оплачивают пожизненно, да ещё и два библиотечных дня в неделю дают.
– Ого. Раньше ты мне такого не рассказывал. Я бы давно бы о кандидатской степени задумался. Хотя, мне за одни только аккумуляторы с импактитами и на докторскую можно замахнуться.
– Не про учёные степени сейчас речь, – прервал отец мои нескромные размышления вслух, – Про Келдыша говорим. Вспомни, когда ты свою «Ниву» пригнал, что ты мне про тот же АвтоВАЗ взахлёб рассказывал? В стране целую отрасль одним проектом с колен подняли. Сколько заводов новых появилось, и сколько ещё прошло модернизацию. А теперь представь, что вместо готового проекта тебе предлагают самодельный автомобиль, пусть такой же красивый и мощный, как Роллс-Ройс конца пятидесятых годов.
– Не, такой точно не сделают. У нас новые «Чайки», ГАЗ – 14, и те собирают вручную, на стапелях. Мало того, что сам проект этого автомобиля десять лет разрабатывали, так ещё и производят их по сто штук в год. |