Для нас с Борисом Николаевичем посещение супермаркета стало настоящим потрясением. Моя жена сегодня (сентябрь 1991 года) в семь утра пошла в магазин, чтобы купить молоко, но очереди, всюду очереди, за сахаром надо простоять два дня. И это у нас – в Москве, во второй половине XX века, 73 года спустя после Великой революции и как раз в то время, когда, по расчету Хрущева, все мы должны уже жить при коммунизме. А может быть, то, что мы построили у себя в стране, – это и есть истинный коммунизм?

Я допускаю такую возможность, что именно после Хьюстона (после посещения супермаркета), в самолете миллионера, у Ельцина окончательно рухнула в его большевистском сознании последняя подпорка. Возможно, в те минуты сумятицы духа в нем безвозвратно созрело решение выйти из партии и включиться в борьбу за верховную власть в России.

Я знаю, что на это мне могли бы возразить такие наши «международные перья», как Валентин Зорин, Борис Стрельников, Владимир Симаев или Альбертас Лауринчюкас… Они бы мне обязательно «открыли Америку», что, мол, в Нью-Йорке есть Гарлем, что каждые 20 или 30 минут там совершаются убийства, что в ночлежках… что негры… что в США продажные сенаторы… что ВПК Америки подчинил себе всю экономику и пр. и пр. Да, скорее всего, все это в Америке есть, но есть ведь и у нас свои «гарлемы», свои «негры», свой ВПК… И еще 40 миллионов бедствующих, находящихся далеко за чертой нищеты людей. Но при всем этом нет у нас ни ночлежек, ни бесплатных столовых, а наши «официальные магазины» бесплотны, как бесплотна сама идея о «светлом будущем».

И у нас все те же язвы, что и на Западе, только намного больше и «умиляют» Зорины и Стрельниковы, которые, живя в США и пользуясь их плодами, как могли «поливали» их грязью, писали про них разгромные книги, благо всегда находился в Союзе издатель.

Беззастенчивое промывание мозгов советских граждан стало для них делом «чести и доблести», ибо эти «международники» выполняли социальный заказ: во что бы то ни стало доказать, что американский народ буквально погибает в адской нищете и только о том и мечтает, чтобы побыстрее перебраться на 1/6 часть мировой суши…

* * *

Мне этот разговор нужен, чтобы предотвратить тот самый будущий шок. Взрослые люди, коммунисты, руководители, живущие гораздо лучше обычного населения, пользующиеся спецмагазинами и всякими спецраспределителями. Почему они в скором времени окажутся самым слабым звеном нашего общества? Что мне ещё нужно сделать, чтобы развернуть партию к нуждам народа лицом, а не тем, чем обычно?

Вопросы, одни вопросы…

– Просто антисоветчина какая-то то, что вы рассказываете, – неуверенно подал голос пассажир с заднего сидения, слушая моё изложение воспоминаний о недавней поездке в ФРГ.

– Вы так считаете? – вопросительно посмотрел я на него через зеркало заднего вида, – А вот по мне, так это как раз самая честная советчина. Я, знаете ли, считаю, что у нас сейчас идёт экономическая война. Она не менее злая, чем настоящая. Может, не такая страшная и кровавая, но в жертвах у неё оказываются миллионы душ населения и десятки стран, в том числе и наши союзники. Предлагаете уподобиться страусу и голову в песок засунуть? – задний пассажир сердито засопел, не решаясь ответить, – Давайте попробуем подойти к этому вопросу с моей точки зрения. Если я на войне, то мне надо точно знать обстановку. Допустим, я командир батальона.