– Ладно, я и вправду немного обиделся. Совсем чуть-чуть, – говорит он и совсем выключает обогрев, отчего в салоне повисает абсолютная тишина. – Хотя, скорее, был разочарован. В тот период все отдалились, не только ты.

Он разглядывает свое голое колено и водит пальцем по прорези в джинсах. Пояснений не требуется, и так ясно, о чем он.

– А потом вы сошлись с Дарреном Салливаном, и я так понял, ты избегаешь общения не просто так, а потому что интерес потеряла.

Джейден снова поднимает свои печальные глаза.

– Так что да, именно так. Пожалуй, рассчитывал на нечто большее.

Считает, что раскусил меня, и по большей части прав. Только я отстранилась от Хантеров куда дальше, чем остальные, и ни разу не попыталась сократить дистанцию по причинам, которые так и не смогла признать. Пусть считает, что я стала равнодушна. Хоть это и диаметрально противоположно истине. Я отдалилась, потому что слишком неравнодушна.

– Джейден…

– Маккензи, – мягко перебивает он, слегка повысив голос. – Я не затем сел к тебе в машину, чтобы ночь напролет ворошить прошлое. Просто при других обстоятельствах тебя не поймаешь, а я давно хочу с тобой пообщаться.

Я бы с удовольствием заговорила с ним первой, если б смелости хватило! Но – увы.

– О чем?

– Да о чем угодно.

Он пожимает плечами и проводит ладонью по приборной доске, отчего в воздух поднимается пыль.

– О чем мы раньше болтали?

О нас, друг о друге. Он – о моих веснушках, я – о его улыбке. Обсуждали планы на колледж, жизненные цели, какие уроки даются трудно, какие – легко, что любим и что ненавидим.

Из наших бесед я узнала, что Джейден еще не определился, куда поступать, главное – чтобы в Колорадо. Что хочет жить в доме в Уотер-Вэлли, завести двух – а то и трех – детей и иметь такую работу, чтоб не считать минуты до конца дня. Что у него нелады с испанским, а история США, напротив, дается хорошо. Что он любит кататься на машине ночью по пустым улицам и ненавидит арахисовое масло.

Во всяком случае, так было год назад.

Сейчас мне неизвестно, что он планирует, к чему стремится и что любит. Возможно, хочет убраться из Колорадо как можно дальше от прежней жизни. Может, слаб по всем дисциплинам. Или наоборот, круглый отличник, но это вряд ли. Что я знаю о Джейдене Хантере? Только то, что не знаю о нем ничего.

Задаю вопрос, который должна была задать давным-давно, вполне безопасный:

– Как ты справился, Джейден?

Он смотрит на меня так, будто услышал что-то оскорбительное и грубое.

– Кензи, ты шутишь?

– А что?

– Спроси что угодно, кроме «Как дела? Как настроение? Как сестра? Как бабушка с дедушкой? Может, отпустить тебя с занятия?» Меня только об этом и спрашивают. К сожалению, – объясняет он жестко и вместе с тем устало.

Закрыв глаза, пальцами трет переносицу и некоторое время молчит.

– Придумай, о чем бы ты спросила меня год назад? О чем-то заурядном. Это не так сложно, как кажется.

Пока я пытаюсь придумать что-то «заурядное», он открывает глаза и выжидательно смотрит. Выпаливаю первое, что приходит на ум, более или менее толковое:

– Завтра играем с Брумфилдом. Ждешь?

– Уже лучше, – одобряет Джейден.

Его лицо озаряется удовлетворением, смягчается, и напряженное выражение сменяется облегченной улыбкой.

– Кстати, ты идешь?

– Ага, – отвечаю я, пытаясь сесть расслабленней. – Холден нас на каждом матче ждет.

– Правильно. После прошлой игры поддержка нам пригодится.