Иван Сербин. Сделка
Автор выражает безграничную благодарность Травникову Юрию Анатольевичу, оказавшему неоценимую помощь в разработке сюжета и написании отдельных глав этой книги. Все события и персонажи, описываемые в романе, — всего лишь плод воображения автора и не имеют к реальной жизни никакого отношения.
Пролог
Неоновый вечер наступал по мере того, как загорались один за другим фонари. Сперва они начинали тлеть медленно и тускло темно-желтым, затем постепенно становились желто-белыми и только потом ярко-голубыми, цвета грозовых молний. В их бледно-болезненном свете город принимал иные очертания, делался нарядным и довольно чистым. У стыдливых фонарей не хватало мужества выдернуть из мутно-пьяного вечера всю ту грязь, что ясно видна в свете безжалостного дня. Деревья призрачными тенями выстроились вдоль улиц, протягивая корявые ветви к проезжающим мимо машинам. Влажный липкий снег закрасил корни, словно белилами, и казалось, деревья просто висят в воздухе. Темно-зеленый «уазик»-пикап продирался сквозь вечер с упорством фанатика, идущего на эшафот. Он петлял по улицам, но его маршрут не наводил на мысль о преследовании. Скорее водитель просто пытался убить время. Однако если бы кто-нибудь проследил за движением «уазика», то без труда понял бы — машина едет по спирали. Кружит вокруг какой-то точки, будто примериваясь для броска. Она походила на акулу, скользящую в океанской мгле вокруг одинокого пловца. Двое сидящих в кабине людей почти не разговаривали. Водитель — мощный, широкоплечий парень лет тридцати с короткой армейской стрижкой — нет-нет да и поглядывал в зеркальце заднего вида. Пассажир — коренастый, крепкий мужчина с аккуратными ухоженными усиками и карими колючими глазами — сидел расслабленно, привалившись к дверце. На коленях у него лежал армейский плащ, под которым скрывался короткий тяжелый «кипарис», удлиненный глушителем. Шофер, как и пассажир, был в военной форме. У первого на погонах красовались две маленькие звездочки, у второго — четыре. Наконец лейтенант посмотрел в окно: — Похоже, здесь, товарищ капитан. Вон дом номер четыре. И памятник… — Вижу, — ответил капитан. Голос у него оказался скрипучим, неприятно резким. — Сделай-ка еще один круг. — «Хвоста» нет. Я следил. Лейтенант никогда не позволил бы себе возразить сидящему рядом с ним человеку, но сейчас момент был слишком серьезным, и водитель осмелился, впрочем, тут же пожалев об этом. — Делай что тебе говорят! — приказал капитан. — Вперед! Он даже не повысил голоса, но что-то в нем изменилось настолько, что скрипучий, с легким присвистом шепот прозвучал резче, чем крик, подхлестнув лейтенанта, словно удар бича. Шофер нажал на газ, и «уазик» увеличил скорость. — Не гони так, дуболом, — вновь недовольно буркнул капитан. — Учишь вас, учишь, нет, все как дети. В «войнушку», что ли, играешь? «Хвоста» нет», — передразнил он. Лейтенант промолчал. Машина миновала два квартала и свернула налево. Манящее неоновое зарево осталось позади. На горизонте, невероятно близком из-за липнущих к стеклам сумерек, стоял мрачный безмолвный лес, над которым горела одна-единственная звезда. На пути «уазику» не попалось ни одной встречной машины. Несмотря на короткий день, а может быть, как раз благодаря этому. Новый год. — Поворачивай, — скомандовал вдруг капитан. — Но нам еще квартал… — Поворачивай, говорят тебе!!! Машина, взвизгнув колодками, начала поворачивать. Капитан поднял к губам передатчик, который держал под кителем. |
