И в постели, по крайней мере на несколько месяцев, будет Грант Девлин, Грант Девлин с его сильными мускулистыми руками, фирменными стройными ногами и задницей, за которую так и хочется ухватиться, когда он погружается глубоко внутрь меня, с голосом, дрожащим от страсти, и приглушенным, когда он накрывает мои губы, глазами, горящими вожделением, когда он дотрагивается до моей голой груди, прижимая свое бедро к моему, проходясь своей щетиной по моей мягкой коже, отправляя меня в экстаз…

— Ну? Может этого недостаточно? Ты, возможно, захочешь поторговаться до миллиона.

Его голос вернул меня к реальности, и я также четко поняла, что никогда не смогу позволить себе взять плату у Гранта. Ведь, если я приму эти деньги, то откажусь от своей гордости, а это была единственная вещь, которую я никогда не могла себе позволить.

— Нет, — сказала я. — Это несколько непорядочно. Я предпочла бы иметь правила, чем наличные, если ты будешь придерживаться их.

— Слышал, что правила для того и существуют, чтобы их нарушать, — сказал Грант со злой ухмылкой, и у меня тут же в голове появилась новая картинка — только теперь я была привязана к кровати, и надо мной возвышался Грант с этой же злой ухмылкой, и его руки проводили линию вниз от моей груди к самому низу моих расставленных бедер и…

— Не эти правила, — пропищала я, потому что внезапно горло стало очень сухим.

Грант использовал другой свой Красный Уровень Защиты — надув губки.

— О, очень хорошо. Не могла бы ты конкретизировать, в чем заключаются эти правила?

Мне понадобилась секунда, чтобы еще раз посмотреть на артистично переплетенные ветки сосны и извилистые тропинки парка, напряженно думая. Правила были разумными, но жесткими. Никаких лазеек для Гранта «Надутые Губки» Девлина, или для моего собственного идиотского сердца.

— У нас есть месяц долгой помолвки. Порция действительно все планирует для свадьбы, и я собираюсь держаться подальше от нее и ее пристального смертельного взгляда. Как только Дженнингс подпишет документы, у нас произойдет мирное расставание, наверное, для папарацци это будет достаточно скучно, они будут рыдать от отчаяния.

— Ну, все это звучит очень…

— Я еще не закончила, — сказала я, потому что мое сердце усиленно колотилось. Что, если он не согласится? — И последняя часть не обсуждается. Мы расскажем моим родителям.

На лице Гранта отражается недоумение.

— Но зачем...? — И вдруг поняв, у него появляется мягкая улыбка, словно чудо. — Ты хочешь быть честной с ними.

— Они сохранят все в тайне, — пообещала я ему. — Но я не могу врать им. Я не могу сначала сделать их счастливыми, а потом причинить им боль. Они слишком упорно и много трудились для меня…

— Лейси! — Грант поднял руку, все еще улыбаясь. — Я не против только удивлен. Мне не следовало бы соглашаться, хотя, это так похоже на тебя. — Он обнял меня за плечи. — Хорошенькая девушка с головой на плечах и настоящими чувствами к семье. Как тебе удается удерживать меня в равновесии?

Я откинула голову на его плечо, расслабляясь.

— Так ты согласен с условиями?

— Они достаточно простые.

Как будто что-то могло быть простым с Грантом.

— Спасибо, — сказала я, обернул руку вокруг его талии, исключительно, чтобы помочь ему удержать равновесие, пока мы возобновили нашу прогулку, представляя идеальную картину счастливой пары, если вдруг пресса притаилась где-нибудь в кустах. Стараясь не чувствовать пульсацию мышц под своей рукой, и делая вид, что все это реально.