Он усмехнулся, отстранившись от моего рта всего на долю дюйма.

— Кажется, мы ладим намного лучше, когда общаемся таким образом, не так ли? — пробормотал он, голосом похожим на темный шоколад, перемешанный с морской солью пополам с грехом.

Он попытался поцеловать меня снова, но я оттолкнула его. Я не могла позволить ему сделать это. Мы не должны были целоваться. Тем более опять. Мне необходимо было сохранять трезвую голову.

— Не следует ничего такого делать, — сказала я, пытаясь слезть с его колен, но он обнял меня еще сильнее. — Черт возьми, Грант, это бизнес!

Ах, зачем я только выпила шампанское, почему он должен быть таким комфортным, настойчивым и очаровательным, почему он должен быть моим боссом и «находится под запретом», почему он должен быть таким засранцем, единственное, что мне больше всего хотелось, это прикоснуться к нему и почувствовать его крепкие плечи, словно фундамент здания, точеные скулы, мягкие и уступчивые губы, которые разжигают огонь во мне — нет, нет, нет!

— Я серьезно, Грант, мы немного под задержались с игрой.

— Я думаю о совершенно других вещах сейчас, и мне хотелось бы, чтобы мы продолжили, — пробормотал он с лихой улыбкой.

Черт возьми, никто в реальной жизни не улыбался такой лихой улыбкой! Лихие улыбки были у сексуальных пиратов и стремительных французских шпионов семнадцатого века в гофрированных рубашках! Я отказалась смягчиться даже от такой лихой улыбки.

— Ты не пират, — сообщила я ему. — У тебя нет попугая или крюка вместо руки, у тебя нет ничего кроме сексуальности, поэтому перестань изображать из себя пирата сейчас же и вернемся к делу.

Весьма возможно, что я стала немного пьяной. Может быть. Но мне показалось, что я достойно аргументировала свою гипотезу в подвыпившем состоянии.

Грант даже не проявил никакой реакции на мое словесное излияние по поводу пирата.

— Дело, ммм? Ах, девушка с глазами, достойными награды. Ты в бриллиантах? Или ты видела фильм про кровавые бриллианты и предпочитаешь сапфиры? — его рука поднимается, поглаживая меня по щеке, я оперлась на нее без раздумий. — Рубины, несомненно, будут волшебным образом сочетаться с твоим цветом лица и комплекцией.

— Пожалуйста, замолчи, — сказала я ему в ладонь. Оооо, какая прекрасная кожа на ладони. Просто слегка обветренная и шероховатая, но такая теплая.

— Если ты настаиваешь, — ответил он с блеском в глазах и наклонился ближе.

Я уперлась ему в грудь рукой, удерживая его.

— Не таким образом! Я уверена, что ты можешь замолчать, не используя мои губы, как разрушающий меха… мехамизма твоей бесконечной болтовни!

Он надулся. Мне почти удалось побороть в себе страстное желание поцеловать его, чтобы он перестал дуться. Я успокаивала себя тем, что это для блага всего человечества, но он обижался так, как будто готов рвануть ко всему женскому населению Земли и заняться сексом, базирующемся явно на невменяемости.

— Это так ты хочешь поощрить своего жениха? — спросил он, широко удивленно раскрыв глаза, пародируя как бы трагическое разочарование. — Лейси, таким образом, ты можешь создать у меня комплекс.

— Ты не мой жених, — пробормотала я. — Вопрос не взаправдашний.

— Мне известно несколько сотен людей, которые могут с тобой не согласится, — ответил он.

— К черту этих людей, — тихо сказала я.

— Я бы предпочел трахнуть тебя, — сказал он без обиняков, и все мое тело обдало жаром, словно от вулкана, магма начинала пульсировать в моих венах, я разомлела и похоже медленно стала таять. — Хотя, если ты предпочитаешь дождаться первой брачной ночи, то я бы позволил себя уговорить.