— Я не считаю себя адептом, пока нет, — ответил Клеф. — Но не сомневаюсь в том, что Лисандер — вражеский агент. Лично он нам вреда не желает, но верен противоположной стороне. Когда последует удар, он поддержит его.

— Да, дедушка отслеживает его происхождение. Он выведает, на кого работает Сандер. Но, поскольку пророчество гласит, что нас спасёт лишь избранный, этого недостаточно. Мы должны знать, точно ли он — тот самый.

— Именно, — кивнул Клеф. — Трудность заключается в том, что Лисандер сам не знает ответа. Вот почему я рассказал ему о пророчестве. Надеялся вызвать реакцию, которая прояснила бы вопрос. Но история лишь удивила его.

— Как дословно звучит пророчество? — осведомилась Беата. — Раньше я о нём не слыхала.

— Труль наткнулся на него в Книге Магии, — пояснил Клеф. — Он читал его и раньше, но оно не соответствовало тогдашним реалиям, а в книге, помимо этого, было столько всего прочего, что Красный его проигнорировал. Но после совмещения он вспомнил о пророчестве и рассказал кое-кому из нас. Мы не стали разносить слухи, чтобы не тревожить остальных. Но внезапно оно стало актуальным. Состоит пророчество всего из двух фраз: «Когда миры сольются, настанет час великого суда. Лишь один враждебно настроенный чужак принесёт спасение, если сам того пожелает». Мы интерпретируем его, как вражеское вторжение, и кто-то с той стороны баррикады поможет нам победить, если мы будем достаточно убедительны.

— Это может быть и женщина, — пожала плечами Беата.

Клеф слегка нахмурился.

— Да, конечно. Но откуда-то издалека, не с этой планеты, и незнакомая с нашей культурой. Пока Лисандер подходит больше. Думаю, отрицать его соответствие пророчеству мы не имеем права. Если появится альтернатива, рассмотрим любую.

— Такая, как Алиси, например, — вставила Нипи.

— Да, — согласился он. — И любой другой вражеский агент. Уничтожив кого-то из них, мы можем подставить себя под удар. Но Алиси — человек, и хорошо приспособилась к нашему миру, поэтому мы сомневаемся в том, что это она. Лисандер, в отличие от девушки, крайне сложный андроид. Мне очень любопытно, что у него за мозг. Когда я выудил его душу — и таким образом разум, они выглядели странными, ни на что не похожими, хотя тело казалось вполне обычным. Он точно чужак! Поэтому Лисандера я рассматриваю в качестве наиболее подходящего кандидата.

— Если пожелает, — задумчиво повторила Беата. — Я могу заставить его пожелать.

— Ты способна очаровать его и склонить на нашу сторону, дорогая, — не стал спорить Клеф. — Но это может сделать его бесполезным. Подозреваю, нам понадобится его добровольное согласие на сотрудничество, данное в трезвом уме и твёрдой памяти, и добиться этого будет нелегко… К тому же, его разум чужд нашему, и тебе в любом случае будет трудно на него повлиять.

Она кивнула, признавая его правоту.

— Тогда, быть может, лучше, чтобы у него появилась причина поддерживать нашу культуру. Предположим, он в кого-нибудь влюбится?

— В прошлом эта причина многих побуждала творить великие дела, — краешком губ улыбнулся Клеф.

— Когда Маш, мой отец, полюбил единорога Флету, мою мать, — припомнил Флаш. — На Фазе и Протоне произошли глобальные перемены.

— И полюбив Бэйна, я тоже изменилась, — вздохнула Беата. — Мне известна сила любви, даже без взаимности! Но способен ли пришелец на подобные чувства?

— Лисандера обучили подражать людям, — напомнил Клеф.