|
Ведь нам весьма трудно проникать во все высокочастотные фазы, а в эти, низкочастотные, в особенности. Недаром Кэт называет их труднодоступной областью. Если наложить сюда графическую характеристику нуль- фазы, — я опять обращаюсь к пульту, и на дисплее поверх характеристик аномальных фаз накладывается яркая синусоида, резко отличающаяся от них по всем параметрам, — то обрати внимание, как велико расстояние между точками графика нашей фазы и этими. Зато как они все близки друг к другу! Лена смотрит на меня все так же сочувственно. — И эта мысль пришла тебе в голову, когда ты лежал в моих объятиях? Милый, ведь все это — только расстояние между кривыми на плоскостных графиках. Ты и сам прекрасно понимаешь, что на деле это гораздо сложнее. Я перебиваю ее, опасаясь вновь потерять свою мысль: — Пусть это примитив, пусть! Но, может быть, сейчас нам надо помыслить именно примитивно! Лена молчит, а я пытаюсь привести последний аргумент: — Эйнштейна, кажется, спросили, как делаются великие открытия? Знаешь, что он ответил? Лена отрицательно мотает головой. — Все знают, что это невозможно, что это чушь, ерунда. Находится невежда, который этого не знает, вот он и делает открытие. Лена улыбается и еще раз внимательно смотрит на дисплей. — Не знаю, не знаю… Ты говоришь так убежденно, что мне начинает казаться, что ты прав. Трудно так активно защищать заведомую ахинею. Видимо, ты просто не можешь правильно, с точки зрения хронофизики, выразить свою мысль. Надо будет завтра посоветоваться с Магистром. А вот что касается Начала, то здесь твоя мысль довольно интересна. Лена снова задумывается. Она встает и ходит по комнате, рассуждая вслух: — Эти фазы — фазы-близнецы. Нам туда проникать трудно. Визуальный контроль мало что дает. Весьма трудно даже понять толком, что там происходит… Значит, это идеальное место, где можно творить все, что вздумается, не опасаясь серьезного противодействия с нашей стороны. Она резко останавливается. — Андрей, ты — гений! Она подскакивает к компьютеру, целует меня и набирает код вызова Магистра. Я смотрю на таймер. — Ты с ума сошла, он же спит! — Сомневаюсь. Да даже если и спит, то он будет несказанно нам благодарен за то, что мы оторвали его от такого прозаического времяпрепровождения, чтобы сообщить ему такую весть. Иначе никакой он не Магистр, он тогда — саксофонист, как вы говорите. Пусть сам тогда идет в Хозсектор, пожизненно… На экране появляется недовольная физиономия Магистра. Но по мере того, как Лена излагает ему суть идеи, глаза его проясняются, лицо принимает выражение глубочайшей заинтересованности. Когда Лена заканчивает, он какое-то время молчит, потом говорит задумчиво: — Вот над этим я бился почти четыре года. Пришел Андрэ, и все оказалось так просто! Он еще немного молчит, собираясь с мыслями, потом оживляется. — Так. Отдохните, ночь все-таки. Приведите себя в порядок и приходите ко мне завтра в десять часов. Глава 30 Был у царя генерал, Он сведения собирал. Спрячет рожу в бороду — И шасть по городу. Л.Филатов Мы провели у Магистра несколько часов. Кроме нас пятерых, в работе участвовал еще невысокий худощавый брюнет с тонким нервным лицом. |
